— Я помню, как возбудила тебя в гримерной сцена перед зеркалом, — пояснил он. Руки его обвили ее талию, затем скользнули ниже, лаская живот. — Когда установили зеркало, я лежал в постели и представлял, как твоя прекрасная нагота отразится в нем. Знаешь, что со мной творилось от этих мыслей? — Наклонившись, Филип зашептал в самое ухо Дори: — Мне так хотелось ворваться к тебе, погрузить свою возбужденную плоть в твое мягкое лоно и остаться там навсегда. Я мучился каждую ночь. — Филип принялся расстегивать рубашку. Дори не могла отвести взгляд от желанного тела. Она подумала, как отличается картинка в холодном зеркале от того, что происходит между ними на самом деле. Никогда в зеркале не отразится та страсть, которую они испытывают друг к другу.
— Какая ты красивая! — Загорелая рука Филипа сжала и чуть приподняла ее грудь. Большим и указательным пальцем он сжал ее напрягшийся сосок. — Он прекрасен, этот розовый бутон!
— Так можно заболеть нарциссизмом, — пошутила Дори, прижимаясь спиной к груди Филипа. — Признаюсь, я немного смущена.
Филип быстро сбросил с себя рубашку.
— Тебя смущает мой вид?
— Нет. — Фигура Филипа отражалась бронзовой тенью за ее спиной. — Мне нравится на тебя смотреть.
— Тогда нам лучше оказаться на равных. — Руки его быстро расстегивали ремень на брюках. Дори смотрела, точно зачарованная. — Вот теперь мы в одинаковом положении. Так лучше, не правда ли?
Горячие волны возбуждения омывали Дори, а руки Филипа между тем ласкали ее тело. Дыхание его стало порывистым. Она чувствовала, как прижимается к ней его возбужденная плоть, а грудь тяжело вздымается за
ее спиной. Руки его вдруг неожиданно замерли, по телу пробежала дрожь.
— Я зашел слишком далеко, — прошептал он. — Я не могу больше ждать.
— Тогда не жди! — Голос ее дрожал, все тело горело, словно в лихорадке. — Пойдем… в постель.
Из горла Филипа вырвался странный звук, похожий на рычание.
— До постели далеко. — Он развернул Дори к себе, подхватил на руки и раздвинул колени. Дори обвила ногами его упругие ягодицы.
— Держись, — прохрипел Филип, входя в нее резким, сильным движением.
Дори вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи. Филип продолжал двигаться, проникая все глубже.
— Ближе, — шептал он. — Я хочу, чтобы ты была еще ближе, хоть это и невозможно. — Дори с трудом сдерживала стон. Филип вдруг поднял глаза и посмотрел в зеркало.
— Моя. Ты моя! — повторял он, не останавливаясь. — Оставайся моей навсегда.
— Да, — шептала Дори, погружаясь в волны блаженства. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
