— Господи, как красиво! — Филип не сводил с нее восхищенного взгляда.
— Я говорила тебе, что не умею играть в игры.
— Тогда мне придется тебя научить. Некоторые игры доставляют истинное удовольствие. Думаю, тебе понравится.
Губы Филипа коснулись ее обнаженной спины, и у нее перехватило дыхание.
— Не кажется ли тебе, что ты применяешь запрещенный прием?
— Но тебе ведь нравится. — Губы Филипа продолжали ласкать ее нежную кожу. — Скажи, что тебе нравится больше всего? — Он легонько укусил Дори.
— Ты обедал, не так ли? Я не рискую быть съеденной?
— Я не мог есть весь день. — Филип заговорил вдруг серьезно. — И не спал всю предыдущую ночь. Иногда мне кажется, что я никогда больше не смогу ни есть, ни спать без тебя. — Руки его продолжали гладить спину Дори. — Для меня все это очень серьезно.
Приподняв Дори, он перевернул ее на спину и снова уложил поверх багровой парчи.
— Так ты не будешь меня соблазнять? — тихо спросила она.
— Я стараюсь изо всех сил. — Взгляд его скользил по телу девушки, пока не остановился наконец на золотистых волосах внизу живота. — Ни с одной женщиной мне не было так трудно и так прекрасно. — Он потерся щекой о теплый бархат ее кожи. Дори невольно вздрогнула, и пальцы ее буквально впились в плечи Филипа. — Раньше я всегда играл в страсть. Мне отвечали столь же мастерской игрой. Но с тобой… Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо, и я все время боюсь, что мне не удастся доставить тебе истинное удовольствие.
Сердце Дори бешено колотилось в груди, а внизу живота стало вдруг горячо.
— Для меня это тоже кое-что значит, — прошептала Дори. — Филип! — вскрикнула она, когда он припал поцелуем к самому интимному месту.
— Ты такая сладкая, — шептал Филип, обнимая Дори. — Я готов целовать каждый сантиметр твоего тела.
Пальцы ее продолжали сжимать плечи Филипа, впиваясь в тонкий шелк белой рубашки. Язык Филипа снова коснулся самого чувствительного места, и Дори, вскрикнув, приподнялась ему навстречу.
— Нет ничего прекраснее твоих стонов. Он поцеловал руку Дори, продолжавшую сжимать его рубашку. Потом вдруг резко встал и рывком поднял ее на ноги. Не обращая внимания на смущение девушки, Филип потащил ее за собой в соседнюю комнату — в спальню наложниц.
— Филип, я не понимаю…
Они стояли перед огромным зеркалом, установленным вдоль одной из стен. Лампы были погашены, и свет проникал лишь из соседней комнаты. Дори изумленно смотрела на собственную обнаженную фигуру рядом с одетым Филипом.
