Бретт, занятый конем, не заметил ни упавшего сомбреро, ни гребня. Не обращал он внимания и на свою пленницу, которая, едва конь остановился, приняла горизонтальное положение.
Ее рука соскользнула за отворот сапога, пальцы обхватили рукоятку кинжала, и, прежде, чем Бретт сообразил, что «мальчишка» вовсе не мальчишка, а взбешенная дикая кошка, кинжал описал дугу и глубоко вонзился в плечо.
Не обращая внимания на боль, Бретт, не раздумывая, перехватил руку Сабрины и заломил ей за спину. Он онемел от изумления, глядя на гриву рыжих волос и злое лицо всего в нескольких дюймах от его лица: на янтарные глаза в окружении пушистых ресниц, темные брови, тонкий носик, чуть вздернутый кверху, и губы, которые ни одного мужчину не смогли бы оставить равнодушным.
Это были те самые волосы и те самые незабываемые глаза!..
— Сабрина?
Услыхав свое имя, Сабрина похолодела. Она подняла голову и, неожиданно забыв о грубом прикосновении чужой руки, заглянула в бородатое лицо. Оно оказалось не таким уж страшным. Скорее наоборот. Черные густые брови нависали над глубоко посаженными зелеными глазами, опущенными длинными ресницами. Она замерла. Сделав над собой усилие, Сабрина отвела глаза. Борода скрывала пол-лица, но Сабрина узнала глаза, и сердце ее бешено застучало.
— Сеньор Бретт? — прошептала она, не веря себе.
Он усмехнулся, рука ослабила хватку.
— Да, увы, это я, дорогая, — сухо проговорил он. Боль начала давать о себе знать, и он поморщился. — Хотелось бы менее жаркой встречи, но, учитывая наше расставание, думаю, мне нечего удивляться даже кинжалу!
Сабрина виновато взглянула на раненое плечо Бретта и вся сжалась, увидав кровь на рубашке.
— Я… Я… Я прошу… прощения, — с трудом выдавила она из себя. — Если бы я знала, что это вы! Я думала, вы — разбойник.
Он весело рассмеялся, не отводя взгляда от ее губ.
— Может быть, оно так и есть, злючка, может быть.
Неожиданно сообразив, что сидит плотно прижавшись к его груди, Сабрина сделала попытку отстраниться.
— Во всяком случае, вы были очень на него похожи, когда набросились на меня.
— Набросился? — возмутился Бретт. — Я-то думал, что спасаю тебя.
Сабрина даже рот открыла от удивления.
— Спасаете? От Сирокко? Так вот зачем вы хватались за уздечку?
— Конечно! — Увидев, как она удивилась, он понял, что ошибся, и это вовсе не улучшило его настроения. Рука болела все сильнее, к тому же, он ощущал волнение от близости ее стройного тела. — Прошу прощения, если ошибся. Однако, — продолжал он не очень вежливо, — если то, что я видел, ваше обычное времяпрепровождение, то не удивлюсь, если мне скоро сообщат о том, что вы сломали себе шею.
