На этот раз столкновение трех отрядов заливных и плотной цепи океанских длилось дольше. Вероятно, до получаса. Зато потом… Откуда появились эти акулы, было непонятно. Они вынырнули, как и глубоководные динозавры, словно бы из небытия и принялись пировать.
Построения заливных стали еще плотнее, хотя теперь они постреливали реже. Лишь если обнаглевший хищник оказывался слишком близко. Но общая, какая-то даже не военная суматоха от этого не становилась меньше, потому что акул было невероятно много, и они почти не обращали внимания на то. что их пытаются отогнать.
Росту пришлось потребовать, чтобы его касатки совсем уж прижались к построениям викрамов, но спокойствия это не добавило. Он помнил, о чем его предупреждала вождиха, и не зря. Кажется, Шлех получил-таки один выстрел от своих, хотя и поверхностный, не слишком опасный, да Просинечка неожиданно нарвалась на попадание, причем скверное, глубокое, задевшее ее саму в пологе касатки.
Рост подкатил к ней, чтобы понять, насколько она пострадала. Выстрел задел ей мышцы на спине и, вероятно, подранил что-то внутри, но Ия холодно сообщила:
— По-прежнему драться я не смогу, но в медицинской помощи не нуждаюсь. Само зарастет. — Помолчав, добавила, чтобы показать, что остается в сознании: — К тому же могу подтвердить, одно попадание касатку не тормозит… Ну, почти.
— Тормозит, — отозвался ее напарник Михайлов, — сбоку виднее.
— В общем, так — станет хуже, немедленно сообщи, — потребовал Ростик. Но мог бы и промолчать, Просинечка не стала бы скрывать, если бы дело было действительно плохо.
Зато даже при всех потерях рыболюдей, которые были, разумеется, гораздо больше, чем ущерб, понесенный касатками, все три отряда заливных викрамов продолжали наступать. Прямо поверх устлавших дно парализованных или мертвых океанских викрамов. Через все их построения, сквозь ту воду, которую они пытались защищать.
Формально это свидетельствовало, что они одержали победу, причем немалую. Но следовало сделать еще одну штуку, даже в той неразберихе, которая установилась из-за акул, даже сквозь ту кровавую муть, которая теперь облаком висела в этом… объеме сражения.
Когда они вышли из закровавленной воды и страшной акульей остервенелости, Рост потребовал, чтобы каждый хотя бы на глазок оценил понесенные потери. Первой доложила, как почти всегда бывало, Самарха.
— Мы потеряли до трети тех, кто может стрелять из ружей. Потери среди тех, кого нужно охранять, меньше, около одной десятой, но тоже имеются. И раненых хватает, — добавила она чуть погодя, — доспехи-то, которые на них навешаны, удар ослабляют, но не очень, наши нузы лучше.
