Весть о том, что милиция вновь обыскивает отмеченный смертью подвал и уже обнаружила там не меньше дюжины расчленённых трупов, быстро облетела окрестности, собрав внушительную толпу любопытных.
В компании шкетов, которым сказки заменяли глюки, а школьные уроки — воровство и попрошайничество, Цимбаларь заметил Ваню Коршуна. На сей раз он был одет на манер Гавроша — главного персонажа знаменитого мюзикла композитора Тишенко и либреттиста Гюго «Заваруха в Париже».
Примерно в то же время Кондаков, сопровождаемый Людочкой, прибыл в частный морг, носивший, словно ресторан или гостиница, собственное название — «Чёрный цветок». От других заведений подобного типа, находящихся в муниципальной или ведомственной собственности, он отличался примерно так же, как ленинский Мавзолей от земляного холмика, насыпанного над могилой Льва Николаевича Толстого.
Даже запах внутри напоминал, скорее, храм после торжественной литургии, а не подпольный колбасный цех, на пол которого, кроме всего прочего, вылили ещё и ведро формалина.
— Симпатичное заведение, — похвалил Кондаков. — Вот бы тут местечко заранее заказать. Да, наверное, простым людям такая лепота не по карману.
— Вам, Пётр Фомич, рано об этом думать. Вы ещё на свадьбе у моего сына кадриль спляшете. — Людочка вновь потрогала свой живот, что у неё уже становилось дурной привычкой.
— Кадриль, скажешь тоже… — проворчал Кондаков. — Я, если до свадьбы твоего сына доживу, рок-н-ролл отчебучу. — Он затрясся, словно собираясь упасть в обморок.
— Верю, верю! — спохватилась Людочка. — Только здесь его демонстрировать не стоит. Пол скользкий.
— Зато всё необходимое на месте — и гробы и трупорезы.
В небольшой прозекторской, обставленной, словно парикмахерский салон высшего класса, их уже ожидал судебный медик (по терминологии Кондакова — «трупорез»), загодя вызванный Горемыкиным, умевшим предусмотреть всё, даже свой собственный отъезд в Непал, как известно, не имеющий соглашения о выдаче преступников ни с одной другой страной мира.
Из холодильника прикатили длинный хромированный ящик, похожий на реквизит фокусника. От него ощутимо тянуло прохладой. В ящике, надо полагать, и хранился загадочный труп.
Вышколенные служители открыли ящик, выложили тело, завёрнутое в плёнку, на специальный стол и тут же удалились.
— Бутылку коньяка мне будете должны, — сказал медэксперт.
— За что? — не преминул поинтересоваться Кондаков.
— За конфиденциальность. Без постановления следователя работаю. Под одно честное слово.
