— Где у вас чулан?
— Последняя дверь по коридору.
Марк кинулся туда. Ага! Куча коробок. И каждая набита инфокапсулами. К счастью, Марк знает, какой номер ему нужен. Тридцать седьмой. Он отыскал блестящую личинку с цифрой «37». Ну что ж, из этой записи любому станет ясно, что князь Андрей не знал о пропаже бластера. И признания кабинет-министра тоже чего-то да стоят.
«Друз, твоя голова теперь более или менее прочно сидит на плечах».
Осталось нераскрытым лишь одно звено. Кто играл роль Лери? Не Ксения — это ясно как день. Сама Лери — тоже отпадает. Но в доме нет больше женщин… то есть прислуга имеется. Но служанки даже отдаленно не похожи на Лери. Погоди! Почему нет женщин? А старая нянька? Старая… ростом она как раз с Лери, худенькая, стройная… старая… помни, Марк, возраст уже однажды сыграл с тобой злую шутку. А на Китеже, где бушуют карнавалы, можно притвориться и старым, и молодым…
Марк кинулся в детскую. Нянька листала детскую книжку, сидя в кресле. Увидев Марка, поднялась. Видимо, выражение лица его выдало… Она попятилась. Марк шагнул к ней, стянул с головы чепец вместе с седым париком, уцепил за щеку, будто хотел ущипнуть, и сорвал маску. Перед ним была юная девушка, ровесница Лери. Внешне даже немного похожая. И почти столь же очаровательная.
— А вот и настоящая княжна Марья… — сказал
Марк. — Вернее, Мария. Или Мэри?
— Маски запрещено срывать… — пробормотала она.
— Карнавал закончился, а следствие продолжается, Мэри! — заявил Корвин. — Так что будьте так любезны, объясните, зачем вы притворялись моей сестрой? Зачем заказали себе точно такое же платье и маску?
— Оставьте меня! — она хотела оттолкнуть его, вырваться, выбежать.
Но Марк крепко держал ее за руку.
— Пустите!
— Нет.
Она сдалась неожиданно. Рухнула назад в кресло и попросила… умоляющим жалким голосом:
— Отдайте маску, я ее надену.
— Зачем? — Марк колебался, подозревая подвох.
— У меня карнавальный синдром. Слышали?
— Нет.
— Разумеется, вы с Лация… У вас не бывает карнавалов.
— Бывают. Сатурналии в декабре, в феврале день дурака, а в июньские Иды[2] — праздник музыкантов и самый настоящий карнавал с масками и переодеванием.
— Все это не то, — махнула рукой княжна Мэри. — У нас карнавал подлинный. Он — в крови. И потому тысячи людей просто не могут жить без масок. А надевая маску, вживаются в роль. Почти по системе Станиславского. Вы знаете про систему Станиславского?
«Слышал», — подсказал голос.
— Знаю, — сказал Корвин.
