— Мне его жаль… — прошептала Лери. — Хотя он и противный…
— Жаль настолько, что ты готова его принять? — живо спросил Корвин.
— Что за чушь ты болтаешь? Принять? В каком смысле?
— Принять его дерзость, его взбалмошность и наивность, принять его бестактность…
— Прекрати! Достаточно, что я принимаю твою глупость и бесшабашность Друза. Этого вполне достаточно.
— Нет. Не так. Ты принимаешь мою глупость и бесшабашность Друза, потому что тебе нравится и то и другое. Ты нас обожаешь за глупость и бесшабашность. А китежане принимают то, что отвратительно, что их ранит, унижает, бесит.
— Ага! Принять — это значит отдаться первому встречному и еще при этом получить удовольствие.
— Милая моя, ну что ты говоришь! Сама подумай! Зачем отдаваться первому встречному, как не для того, чтобы получить удовольствие? — изобразил наигранное недоумение Марк.
— Все! Хватит! Или я сорву с тебя маску и расцарапаю лицо! — пригрозила Лери.
И продемонстрировала пальцы с очень длинными ноготками.
— Отличные костюмы! — Им навстречу уже спешил какой-то человек в двуцветном сине-зеленом камзоле и трико в обтяжку, тоже двуцветном. Костюм не очень вязался с атлетической фигурой и широкими плечами. Лихо сдвинутый на затылок берет украшали петушиные перья. В темных фальшивых волосах разноцветными огоньками переливались конфетти. Но даже смазливая маска двадцатилетнего юноши никого обмануть не могла.
— Флакк? Что за нелепый наряд? — засмеялась Лери.
— У вас все в порядке? — Трибун снял маску.
— У нас все отлично!
— Меня срочно вызывает в посольство военный атташе, — сказал Флакк. — Зачем — не знаю. Надо лететь. Может быть, уедем вместе? Мне кажется, здесь что-то назревает. Поверьте моему чутью.
— Я хочу поглядеть на карнавал! — заявила Лери.
— А я должен найти отца Друза, — напомнил Марк.
— Он явится на карнавал? — неуклюже пошутил Флакк.
— Не удивлюсь!
— Я пришлю вам охрану, — предложил Флакк.
— Князь Андрей обидится, — решил Корвин. — Ведь мы его гости.
— К Орку в пасть все обиды его сиятельства! — заявил Флакк. — Я уже вызвал охрану. На случай, если вы останетесь. К утру два охранника из посольства будут здесь. Я улетаю.
— Скоро вернешься?
— Неизвестно.
Свет то вспыхивал ярко, то почти угасал, тогда начинали светиться костюмы карнавала. Ящеровидный монстр с головой тиранозавра и восемью конечностями сиял изумрудной чешуей. Десятки фасеточных глаз; белые фосфоресцирующие медузы, чьи ажурные вуали обжигали кожу; горящие пурпуром языки и алые мускулы человека без кожи — все светилось. И одновременно дурачилось, приплясывало, неслось куда-то, вертело в водовороте и влекло, влекло, влекло…
