— Ты нарушил договоренность, центурион! — вмешался в разговор Флакк. — Впредь… — последовала многозначительная пауза, и Друз невольно опустил голову. — Впредь никогда этого не делай!
Друзья еще не успели закончить разговор, как появился слуга — высокий, подтянутый, с зализанными на висках волосами старик во фраке и шелковых панталонах до колен. Белые чулки обтягивали худые икры. Едва он распахнул дверь, как включилась сирена. Друз кинулся ее отключать. При этом слуга и глазом не моргнул, стоял на вытяжку, ожидая, когда вой смолкнет.
«Затея с сиреной идиотская», — подумал Корвин, краснея.
— Дорогих гостей приглашают в малую столовую, — сообщил старик с поклоном.
Корвин ожидал увидеть князя Сергея за обедом вместе с отцом и сестрой. Но нет. Андрей Константинович, Ксения, даже Стас — все господа присутствовали. Сергея не было.
— Мой сын ест в детской, — объяснил хозяин, не дожидаясь вопроса. — Ему рано садиться за общий стол.
Общий стол, длинный, накрытый хрустящей крахмальной скатертью овал, занимал почти всю площадь скромной столовой. Ножки стульев касались стен, когда гость поднимался из-за стола. Андроидов в качестве прислуги не держали: блюда подавали две краснощекие девицы в вышитых кофтах и сарафанах. По дому они расхаживали босиком, то есть совершенно бесшумно. Служанки, не скрываясь, прислушивались к господскому разговору; прыскали, заслышав удачную шутку, да и сами порой отпускали меткие замечания. Хозяин подобное поведение одобрял и красоткам подмигивал. Впрочем, такое обращение ничуть не снижало дистанцию, что лежала между аристократами и прислугой.
— Я уже два года не выезжаю никуда из усадьбы, — признался Андрей Константинович. — Затворник. Отшельник. «В забытой сей глуши».
— Похоже на изгнание, — заметил Марк.
— Добровольное. Я был горячим сторонником союза с Лацием. Но «латынь из моды вышла ныне». Настаивать на прежнем смысла нет — можно лишь испортить то малое, чего удалось достичь и сберечь. А менять свои взгляды или хулить то, что прежде любил, — не в моих правилах. Так что лучше отойти в сторону и ждать. Предаться вольной праздности.
— Чего ждать? — не понял Друз. — Изменения орбиты? Или планетарного потепления?
— Насколько я знаю, — Корвин осторожно пытался нащупать приемлемую нить разговора, — аристократы Китежа предполагали заключить союз с нобилями Лация.
— Отдельные аристократы. И отдельные патриции. «Иных уж нет, а те далече»… Сторонников можно пересчитать по пальцам, — в голосе Андрея Константиновича отчетливо послышалась горечь.
