Отрезанный от тела убитого палец по обычаю закопали в рыхлую кладбищенскую почву. В гробницу Флавиев поместили урну с прахом. Ну вот, теперь можно уходить.
«Скорее, скорее», — шептал голос, каждая минута на счету.
Когда Марк вышел с кладбища, у входа горели десятки, сотни свечей. И вокруг — ни души.
Вечером надо будет явиться на поминальный пир, переменив темную траурную тогу на белую. Но это потом. Потом… Сейчас у Корвина слишком много дел и слишком мало времени. Марк, позабыв о необходимой степенности римлянина, бежал к площадке флайера. Флакк за ним. Но даже на бегу трибун сохранял достоинство.
Флакк запрыгнул на место пилота. Корвин уселся рядом. Флайер рванул в небо.
— Куда мы теперь? — спросил Флакк.
— В больницу. Скажу честно, мне не хватает нашего обормота Друза. Кто будет обеспечивать техническую сторону расследования?
— В твоем распоряжении все патриции. В том числе Фабии Лусцины — они прекрасные математики.
— Зачем мне Фабии Лусцины, если нужен Друз, его плебейская смекалка.
— Я бы не стал сейчас говорить о плебеях, — заметил Флакк.
Марк и сам чувствовал: его слова звучат по меньшей мере провокационно, однако не мог удержаться: если патриции не научатся вести диалог с плебеями, они обречены.
Марк включил инфокапсулу, которую передала ему Лери. Мутный столб голубого света, изображение не читается («Затерто», — сообразил Марк), зато звук шел довольно чистый. Говорили двое. Торопливо, перебивая друг друга. И — кажется — во всем друг с другом согласные. Или почти во всем.
— …равенство. Да, ради этого стоит умереть.
— И убивать. Ради равенства.
— Потеря памяти для нобиля — смерть…
— Чем раньше, чем лучше… Если сразу после рождения, то это — милосердие.
— Так что же — вновь проскрипционные списки?
— У нас есть Сулла…
Запись на этом прервалась.
— Ну и что? — спросил Флакк. — Что мы можем почерпнуть из этого разговора?
— Во-первых, что они хотят лишать патрициев памяти сразу после рождения. Плебеям это кажется милосердным… Они всего лишь уравняют всех лацийцев в способностях. Это не геногаз озерников, который удушает всех родственников до седьмого колена. Девиз «очистителей» не «убийство», а «справедливость». То есть идеологически очень верный посыл. Похитителям не в чем себя упрекнуть. И второе…
— Они составили проскрипционные списки, — перебил Флакк. — Но это мы знаем. Как и то, что у них есть вожак…
— Его прозвище Сулла. Информации слишком мало. Но эта запись чем-то замечательна… К сожалению, пока я не могу понять — чем…
