— Кстати, один вопрос. Насчет Друза. Почему ты называешь его «Лу»? — спросил Корвин у сестры. — Это какое-то прозвище?
— Почему прозвище? — Лери пожала плечами. — Сокращение от его личного имени Луций…
— Погоди! Разве он не Марк? Все старшие сыновья в роду Ливиев Друзов носят личное имя «Марк». Его отец звался Марк Ливии Друз…
На Лации, который так старательно имитировал все римские республиканские традиции, была возрождена и эта, достаточно неудобная, — давать сыновьям определенные имена. Старшему строго одно имя, младшему — другое. Следование этой традиции приводило к изрядной путанице. Старшего сына почти всегда называли так, как звали его отца. Выбор имен был невелик — всего восемнадцать. Так что зачастую на оклик «Марк» десятки мужчин поворачивали головы. Другое дело женщины — они отстояли свое право именоваться произвольно. Аврора, Диана, Эвридика. И только патриции старались следовать древней традиции. Их женщины носили имена, производные от родовых — Эмилия, Валерия… Изредка встречались безликие числительные — Квинты, Кварты, Терции.
— Он — второй сын в семье. Старший был назван Марком. А наш Друз — Луций. Его брат умер совсем маленьким. Утонул в бассейне.
— Значит, Луций… — задумчиво повторил Кор. вин. — Тебе о гибели брата рассказал Друз?
— Нет, мы никогда с ним не говорили на эту тему… Но, когда мы… ну, когда я поняла, что он мне нравится, я кое-что выжала из отцовской памяти о Лу. В том числе эту историю с братом.
Сам Марк никогда центуриона личным именем не называл. Ливий Друз — и все. Или просто Друз. Третье имя (cognomen) на Лации употреблялось куда чаще личного. «Марк» в кругу семьи, но для посторонних почти всегда «Корвин». Из воспоминаний отца юный следователь знал, что старшего Друза зовут Марк. И что старшего сына в роду Ливиев непременно назовут «Марком». Корвин спешно достал «трубочку памяти», вышел на балкон и закурил.
«Личное дело помощника префекта», — отдал себе приказ… С первой затяжкой перед глазами возникла нужная пентаценовая страница. «Марк Ливий Друз, плебей. Жена из плебейского рода Светониев — Эриния. Старший сын Марк утонул в бассейне, младшему — три года… Ливий Друз просит никогда не упомнить о смерти его первенца».
Марк затушил «трубочку памяти» и вернулся в комнату.
«Вы — единственный, кто может спасти моего Марка…» — сказал кабинет-министр.
Что же получается? Кабинет-министр не знал, как зовут его сына? Не знал, разумеется, если…
— Кабинет-министр солгал! — выдохнул Корвин.
