— В момент просмотра ты ее и стер. Это капсула типа «В». Дешевка. Саморазрушающаяся запись. Марк, ты должен знать такие элементарные вещи! Это же азы! Я не следователь… но любой военный тебе скажет, что капсулу на всякий случай лучше всего вставить в защитный кокон и лишь потом включать. Все записи наблюдения делаются на бэшках. Они стоят кредит за сотню. Через десять стандартных суток от информации не остается и следа.
Марк готов был провалиться сквозь пол гостиницы. Как он мог не знать таких элементарных вещей? Почему голос предков не подсказал? Отгадка, впрочем, напрашивалась…
— Когда был изобретен кокон? — спросил Корвин.
— Семнадцать лет назад.
— Мой отец не успел сообщить об этом достижении цивилизации. А на Колеснице я не пользовался инфокапсулами. Увы…
— Значит, у нас по-прежнему ничего нет? — спросила Лери, и голос ее дрогнул.
— Получается, что нет… Если только я не ошибся. Да, в самом деле, вдруг я ошибся…
— В чем? Не понимаю, что ты там бормочешь! — взъярилась Лери. — Корвин, ты все провалил!.. По твоей милости Друза убьют! — она была близка к панике.
— Да, я мог ошибиться… — продолжал бормотать Марк, не обращая внимания на возгласы сестры. — Вдруг Сергий Малугинский в конце концов спасет сына.
— Ты нашел отца Друза?! — воскликнул Флакк.
— Да. И даже говорил с ним.
— Где он? — Флакк, похоже, не верил.
— На самом верху. Это кабинет-министр Владимил.
— Вот это да! — ахнула Лери. — Теперь мне ясно, почему на Друза повесили это убийство. Понимаю… — Она повела из стороны в сторону пальцем. Жест то ли деда, то ли прадеда. Кажется прадеда. — Озерники собирались шантажировать кабинет-министра…
— Именно.
— Так пусть Владимил поможет сыну! — воскликнул Флакк. — Чего он ждет?!
— Он так и обещал. Клялся, что всеми силами… Ценой собственной жизни. Но я ему не верю, Флакк. Ни на палец не верю. Мне кажется, он готов пожертвовать сыном… Хладнокровно, расчетливо. И озерники это знают. Тут пока одни загадки! Бладимил всеми силами хочет уничтожить озерные города. Кстати, Флакк, ты знаешь, что озерные города — это тюрьмы, одни действующие, другие бывшие, людей отправляют туда на двадцать лет, и все эти годы город находится в автономном режиме. А потом… потом город всплывает, открывается, но на твердь никто не возвращается.
— Что за глупая выдумка? — У Лери дрогнул голос. Кажется, и она о чем-то таком догадывалась. Подозревала.
— Это так… — утвердил Марк Корвин.
— Но если «город», — Флакк даже голосом обозначил кавычки, — открывается… То почему оттуда люди не уходят? Почему никто не бежит из озерных городов?
