— Вот и хозяин нашелся. А я думаю, где его искать, — залебезил он перед казаком.
— Пой, пой, — мрачно оборвал его Чибисов. — Мы еще дознаемся, как он к тебе попал.
— Привели мне его. Накажи меня господи, привели! — поклялся лавочник.
— А ну, пошли к есаулу! — Чибисов схватил за шиворот лавочника и потащил к воротам.
Лавочник не упирался: саженного роста казак мог ведь и ребра переломать. Он только оправдывался:
— Я ему овса дал. И хлеба дал. И воды ключевой принес…
— Мели, мели… — Чибисов вытолкнул лавочника из ворот.
Есаул Попов начал допрос без лишних слов.
— Так откуда у тебя, любезный, этот конь? — спросил он, поигрывая нагайкой.
Лавочник решил представить все господину офицеру в самом выгодном для себя свете.
— Я сразу догадался, что это ваш конь. И подумал: надо забрать его у мальчишки.
— Что же он, так тебе его и отдал, за здорово живешь? — усмехнулся Попов.
— Какое! Лучшего ишака взамен взял! — поклялся лавочник.
— Говори, куда делся этот оборванец!
Лавочник угодливо развел руками.
— Этого, господин офицер, не знаю.
— Пойдешь с нами, — решил есаул. — Поищешь своего длинноухого. Найдешь — твое счастье. Не найдешь — казачки научат тебя, как зариться на казенное имущество.
На лице у лавочника отразился испуг.
— Господин офицер, где же я его буду искать? Помилуйте! — взмолился он.
— Помилуем его, казачки? — усмехнулся есаул.
Казаки плотным кольцом окружили лавочника.
— Да что с ним толковать, ваше благородие, — выступил вперед Чибисов. — Все они одним миром мазаны. Куда узду замотал, волчья сыть?
Лавочник в страхе отшатнулся. Но было поздно. Чибисов резко взмахнул нагайкой и со свистом опустил ему на спину. Лавочник взвыл от боли. И этим только развеселил казаков. Удары посыпались на него со всех сторон и продолжали сыпаться до тех вор, пока есаул не остановил своих подчиненных.
— Ему еще ишака искать, казачки.
Лавочника взгромоздили на свободного коня, и вся группа поскакала по дороге на Благодать.
Как только тропа привела ребят в горы, Женя сразу попросила:
— Давай присядем на минуточку…
— Какое присядем! Не видишь — темнеет! — завопил Ашот, подгоняя козу.
Женя огляделась по сторонам. Солнце уже скатилось за гору и оттуда посылало в небо желтоватые, белые и розовые лучи. Они устремлялись в синюю высь в там бесследно таяли. В лощинах, под кручами, и в ущельях начали сгущаться сумерки. И от этого, казалось, посинел и загустел весь воздух над горами.
— А как же мы будем есть? — снова спросила Женя.
