За всей этой разволокой с особым трепетом наблюдала одна пара глаз, которой такой исход боя принёс особую радость и упокоение. Дочь Евтюха, Аненка, боялась, что Владко, хоть и без умысла, в забаве, уронит честь её отца на виду у всего свечанского двора. И ещё Аненка боялась, что усердие Евтюха может показаться смешным для всех этих людей, которые вовсе не должны смешиться своим хозяином. И то и другое теперь отошло к напрасным страхам.
Над Свечанским поместьем догорал день. Владко посмотрел на жену и сказал:
— Ехать надо.
— Да-да… — вспомнил Евтюх. Его глаза вдруг вспыхнули новой выдумкой. — Я вот что, сам вас провожу. И не дожидаясь ответного слова, крикнул своему конюху. — Данько, седлаться! И моего поставь под седло. Возьми новое, сапуновое, с венчиками. Да чтоб потник был парчовый.
Евтюх заспешил. Его шаг уже потерял былую твёрдость. Спина, плечи и ноги теперь отдыхали, забыв о крепком кряже мужского тела. Он долго не выходил из терема. И тогда, когда засёдланных коней подвели к самому крыльцу, Евтюх появился в полном парадном облачении. На нём была соболья шапка с накладными ушами, широкий котт из гладкой серебряницы, рукава и подол которого расходились мелкими фестонами, а плечи Евтюха облегала меховая мантия. Он взгромоздился в седло, и теперь уже всё было готово к отъезду.
Аненка залюбовалась отцом. В этой особой стати вельможного домодержца таилась своя, неподдельная красота и гордыня. Владелец Свечанского поместья и мог быть только таким, не знающим телесной и душевной чахлости.
Все трое выехали за ворота. Дорога перед Свечанами затянулась травой. Редкая земляная проплешина побеждала этот натиск травы. Всадники ехали дружным шагом и беспечно разговаривали. Вряд ли они могли предположить, что от самой привратной часовни их не отпускал чужой взгляд. Запахнувшись ветками, заслонившись широкими стволами деревьев, встречали эти глаза приближающихся всадников.
— Их всего трое, — сказали одни глаза, — да к тому же среди них женщина.
— Это то, что нам нужно, — сказали другие глаза.
— Да, — подтвердили третьи, — потому, что это знатные русы, а не простолюдины.
— Другого такого случая не будет, — ответили четвёртые глаза.
Евтюх рассказывал об охоте. О том как он подсиживал на ягодниках глухарей и их куриц — копылух. Евтюх щурил глаз прицеливаясь и бросал пальцами воображаемую стрелу. Он так увлёкся собственным рассказом, что не заметил, как качнулась над дорогой и сухо заскрипела падающая ольха. Дерево медленно ползло к земле. Евтюха чуть не придавило. Аненка, испугавшись, закричала отцу об опасности. В этот же момент на дорогу высыпала добрая дюжина странных людей в холщовых робах и нательном рванье.
