— Она следит за каждым своим граммом, — сказала Грейс Берд. — И с жилеткой рассталась потому, что она якобы ее кошмарно толстит. Такой уж заскок.
— Да! Да! — вскрикнула Бэбз Осборн. — Станислав говорит, он в лагере встречал людей, которые радовались, когда начинали худеть. Станислав знал одну женщину…
— Ей-богу, эта начинка чуть-чуть того, — сказала Грейс, поддела кусочек вилкой и сунула через стол Джону Харбору, чтобы понюхал.
Стеллу, последние полчаса решавшуюся с тоски пойти в женскуо уборную и не вернуться, вдруг поразила разобщенность сидящих за столом. Она ждала, обмирая от ужаса, что вот еда кончится, и все пойдут танцевать, и оставят ее одну. А теперь она увидела, что все они тут одиноки, даже те одиноки, которые так оживленно болтают между собой. Что бы ни говорила Лили, парочкой — вовсе еще не означает, что вместе. Дотти, внимательно слушая Десмонда Фэрчайлда, приобняв его за плечо, смотрела на О'Хару. Сотрясаясь от хохота над каким-то словцом Грейс Берд, Бонни следил за Джеффри. Джон Харбор, что-то важное доверяя Бэбз Осборн, не сводил глаз с Мередита. Бэбз ничего нс замечала, не слушала, смотрела в одну точку, думала про своего Станислава. Только Джеффри, дергая себя за волосы, сопя, стуча кулаком но скатерти, весь, безусловно, сосредоточился на том, кто сидел рядом с ним. Чего-то он добивался от Мередита. В общем, все было ясно. Стелла услышала «злоупотреблять своим положением» и потом услышала совершенно отчетливо, как Джеффри сказал: «Ты губишь мою жизнь».
Ее потрясла эта наглость. Сам еще ей говорил, что собирается уходить из театра! Она ткнула его пальцем под ребра и прошипела:
— Это хамство. Силком вымогать из него роли!
— Отвяжись! — Он к ней повернулся как бешеный. — Сама не знаешь, что мелешь!
И тут как раз О'Хара встал и пригласил Стеллу танцевать.
— Я не умею, — соврала она и, довольная, выбралась из-за стола и деревянно шагнула к нему.
О'Хара не был высокого роста. Она не знала, какого у него цвета глаза, потому что в них не заглядывала. Коренастый, широкоплечий. И густые черные брови. Она пока не особенно обращала на него внимание и не могла сказать, он красивый или нет. На воротнике рубашки осталась желтая полоска от грима. Рука, крепко ведущая ее через зал, была холодная.
Наконец-то Мередит на нее посмотрел. Я закрутила с другим, думала она, задрав подбородок и летя через зал.
Когда они вернулись за стол, к рождественскому пудингу, Джон Харбор уже занял ее место, и ей пришлось сесть рядом с О'Харой. Подошла какая-то дамочка, сунула ему воздушный шарик под автограф, он вынул самописку, стал выводить скрипучую роспись. Шарик лопнул на последней букве. Дамочка сказала, что это не важно. И они оба на корточках стали шарить руками по полу из-за этого сморщенного клочка с его именем. Больше О'Хара не приглашал Стеллу танцевать. Слишком сосредоточился, уговаривая Бэбз Осборн, чтоб не звонила своему Станиславу.
