Грейс Берд ей подмигнула.
Когда подняли занавес для четвертого акта, Мэри Дир все сидела в гримерке — вне себя из-за того, что у нее кончились спички. И у мужчин ни у кого их нет.
— Деточка, выручи, — молила она. — Найди мне спички.
Стелла, злая, спустилась по лестнице стрельнуть коробок у швейцара. На нижней площадке еле протиснулась мимо центуриона, привалясь к стене, добиравшего чипсы из упаковки.
— Хоть бы копье подобрал, — сказала она. — Невозможно пройти.
У швейцара тоже не оказалось спичек. Она бросилась в реквизитную, пошарила на каминной полке — и там ничего. Тут она вспомнила про ту зажигалку в фарфоровой вазе. И, взбегая по лестнице, крутанула колесико на всякий случай, вдруг вышел бензин.
* * *
Мередит одиноко пил в «Устричном баре» и думал о Хилари, когда к нему устремился человечек в бачках, с вытянутым лицом.
— Извиняюсь за беспокойство, — сказал человечек. — Но вынужден обратиться. Брэдшо моя фамилия. Вернон Брэдшо.
Мередиту это ничего не говорило. Тем не менее он тряс руку незнакомцу, как старинному другу. Он рад был развеяться, потому что получил сегодня телеграмму от Хилари, извещающую, несмотря на «по гроб жизни» и «так никого никогда», что поездка из Лондона на премьеру «Питера Пэна» в последнюю минуту сорвалась. Что-то такое возникло, с работой связанное, безумно важное что-то.
— Я вас опознал по фото возле театра, — сказал человечек. — должен признать, давно хотел познакомиться.
— Отлично! — вскричал Мередит. — Что будем пить?
— Благодарен за вашу любезность, кружечку пива не откажусь.
— Бросьте, — восстал Мередит и заказал виски.
— Мне постановка понравилась. Лили тоже осталась довольна.
— Я рад, я очень рад, — сказал Мередит. Его умственному взору предносилась картинка: Хилари барахтается в зыбучих песках, а сам он стоит и смотрит.
— Мы так думаем — у нашей Стеллы неплохо выходит. То, что надо, да?
— Господи Боже, — сказал Мередит. — Значит, вы дядя Вернон.
— Понимаете ли как, — сказал Вернон. — Она молодая еще, она впечатлительная. И я просто обязан поинтересоваться, с кем она водит знакомство.
— Бесспорно, — сказал Мередит.
— Должен признать, иной раз ее понять бывает непросто. Котелок у ней варит, это я не спорю, но она не простая… сама-то. Конечно, на это есть свои причины… причины всегда есть… но только как бы она ложного шага не сделала… по брыкливости своей.
Мередит задумчиво смотрел в рюмку.
— Может, вы о ней другого мнения? — с надеждой спросил Вернон.
