Она прикрыла глаза, вспомнив, как он приближался к ней, прежде чем поцеловать. Нет, он не должен…
Нет, можно стать идиоткой, если в голову будут постоянно лезть разные мысли при каждом его движении. Кэтрин на минуту закрыла глаза, отвернулась. «Как вам угодно!»
Рован ограничился запонками, положив их туда же, в карман, и начал закатывать рукава. Он смотрел на локон ее волос, упавший на грудь и вздрагивающий при каждом движении. Она не доверяла ему, но почему она должна, если он сам не доверял себе. Находиться вот так, рядом с ней, в интимной обстановке, было и мучительно больно, и приятно. Интересно, как далеко она позволит зайти. Он не намеревался заходить слишком далеко, нет. Ему просто нужно было отвлечь себя от того, что могло произойти.
Сейчас она была даже в большей безопасности, чем могла предположить, несмотря на то, что он не смог сдержаться в библиотеке.
Он поднялся по ступенькам, уселся на кровать подальше от нее и заложил ногу за ногу в ожидании ее возражений. Кэтрин запахнула пеньюар, придерживая кружева у горла. Человек, которого она так боится на протяжении трех дней, сейчас сидит на ее кровати, где всю супружескую жизнь она спала одна. Кэтрин буквально задыхалась: она хотела приказать ему уйти, но в то же время боялась показать свою панику.
Чтобы хоть как-то отвлечь себя от созерцания его на своей постели, она спросила:
— О чем мужчины и женщины говорят в подобных ситуациях?
Он удивленно поднял брови.
— А разве ваш муж не разговаривает с вами, бывая здесь?
— Он никогда… то есть… я думала, что Жиль объяснил, что проблема, которая мешает нам иметь детей, в нем?
— Никогда? — повторил Рован, игнорируя объяснение.
Кэтрин, не поднимая головы и перебирая кружева на рукавах, покачала головой. Он так долго молчал, что она осмелилась посмотреть на него из-под ресниц. Его взгляд был похож на глубокий, окутанный туманом пруд.
— Дайте мне подумать, — в раздумье тихо сказал он, возвращаясь к ее первому вопросу. — Если бы мы с вами были связаны амурными делами, я бы сказал вам, что ваше одеяние очаровательно, но я бы предпочел, чтобы вы были без него.
Кэтрин сжала зубы, но спросила:
— Да? А что бы я ответила на это? Спасибо?
— Вы бы ответили, то есть вы бы могли ответить: я с удовольствием сниму его, если подвинусь ближе.
Она зло посмотрела на него, чувствуя, что внутри закипает кровь.
— О чем еще мы могли бы поговорить?
— Я мог бы сказать вам, что мне очень нравится цвет ваших волос, напоминающий каштан и все красно-коричневые оттенки осени. Я мог бы сказать, что очарован их длиной, что мне хочется потрогать их и привязать ими вас к себе…
