Миндовг, князь Литвы, действительно существовал и умер в 1263 году. Так что эта золотоволосая девочка действительно могла быть его прямым потомком. Не могу сказать, что я в это верил, но знал: в этом мире все возможно. Впрочем, для меня ее родословная не имела решительно никакого значения.
— Минна для нас очень важный человек, — продолжила старуха. — Ты понимаешь?
— Почему?
Хеша вытаращилась на меня, как на сумасшедшего.
— Неужели не ясно? Когда будет восстановлена литовская монархия, она станет королевой Литвы! — торжествующе воскликнула Хеша.
Я подумал, что литовскую монархию восстановят аккурат в тот день, когда реки потекут вспять, а американский конгресс отменит первый закон термодинамики. В обозримом будущем даже перспективы обретения Литвой независимости выглядели очень туманными, а уж о восшествии на престол династии Миндовгов после семисот лет...
— Поэтому мы держим ее здесь, моя сестра и я. Сестра остается с Минной по ночам, потому что днем она работает, а я прихожу, когда могу. Минну надо прятать от властей, чтобы...
— Один момент, — прервал ее я. — Она никогда не покидает этой комнаты?
— Разумеется, нет.
— Сидит на этой кровати, в этой клетушке и...
— Это удобная комната. Кровать мягкая.
— Не ходит в школу? Не играет с другими детьми? Не дышит свежим воздухом?
— Это опасно.
— Но...
— Властям известно о существовании Минны, — начала объяснять Хеша. — Если ее найдут, то изолируют, как угрозу целостности Советского Союза. Они знают, что для Литвы она может стать символом сопротивления. Если ее найдут, то увезут далеко отсюда, воспитают, как русскую, она забудет литовский язык. Более того, ее могут даже убить.
— Это нелепо.
— Ты в этом уверен? Мы не можем рисковать ее драгоценной жизнью.
— Но она, наверное, ненавидит свою камеру.
— Она всем довольна. Минна — послушный ребенок, она понимает, что в ее жилах течет королевская кровь.
— Но ей же очень одиноко.
— Она видит меня. И мою сестру.
— Но дети ее возраста...
— Это слишком опасно, Танир.
Она продолжала говорить, но я ее уже не слушал. Подошел к кровати, опустился на колени. Минна смотрела на меня своими ясными синими глазами. Золотые волосы обрамляли ангельское личико. Кожа, несмотря на постоянное пребывание в подвале, была свежей и розовой.
— Привет, Минна.
— Привет, господин Таннер.
— Зови меня Ивен, Минна.
— Ивен.
О чем можно говорить с ребенком?
— Сколько тебе лет, Минна?
— Шесть. В марте исполнится семь.
— Ты здесь счастлива?
