— Я ничего не могу поделать, вы напрасно думаете… Ваш отец виноват в тяжких преступлениях, он будет отвечать по всей строгости наших законов, советую о нем больше не хлопотать, все равно ничего не изменится.
Не чуя ног, Нина добежала до ворот, боясь, вдруг караульные сменились. Там стояли двое других солдат, но и прежние тоже.
— А мы нарочно ждали, — сказал один из них, — а то ведь эти-то тебя не знают — могли и не выпустить.
Ей так странно показалось: такие же люди, как эти солдаты — народ, — заключили ее отца в тюрьму и грозят ему расстрелом.
Как будто каждый человек по отдельности может быть добр, а вместе… Вскоре она опять столкнулась с необъяснимым сочувствием людей.
Нина получила пропуск в Бутырскую тюрьму на свидание с отцом. Ехать надо было на трамвае, но вагоны до отказа набиты, толпа втискивалась молча, жестоко, и Нина не могла войти. Рядом с ней топтались два солдата, оба бородатые, но не старые. Она взмолилась:
— Товарищи, попятите мне влезть, а то я очень спешу.
Те засмеялись:
— Все спешат, не ты одна!
— Да мне на свидание, в тюрьму. Там отец, а у меня пропуск пропадет.
— Так бы и сказала, это дело другое.
Подошел трамвай. Один солдат подхватил Нину за талию, другой начал работать кулаками, и все трое внеслись, будто по воздуху, в трамвай. А потом они снова всех растолкали, спустили Нину на тротуар и навеки исчезли из ее жизни, уехав дальше в дребезжащем вагоне…
Нина повидалась с отцом, а потом еще пыталась предпринимать какие-то нелепые шаги по его освобождению, пока бывший управляющий Коломенским заводом, у которого она остановилась в Москве, не сообщил ей, что Елена Исаакиевна хочет с ней повидаться.
Уговорились встретиться на улице. Нине показалось, что в этом свидании с любовницей отца есть что-то воровское.
Елена была одета в черное, выглядела очень авантажно, держалась просто. Без лишних слов она приказала Нине больше не хлопотать об отце, потому что сама это дело ведет, и не стоит лишними визитами привлекать внимание и создавать вокруг отца шум.
Нина вернулась в Петроград. В октябре она узнала, что Алексей Павлович все-таки освобожден из тюрьмы, один день проведет в Петрограде, а затем он, Елена Исаакиевна и двое младших детей Гревса, с которыми она не расставалась, переходят границу с Финляндией, недалеко от Белоострова. Нина успела с отцом проститься, и напоследок он заклинал ее никуда из Петрограда не уезжать:
— В большом городе есть шансы выжить — в провинции или в деревне тебя сразу заметят, и там ты погибнешь.
