Сестра Марии Андреевой, остававшаяся в России, провела сбор разведданных и выяснила, что Екатерина Шмидт предпочитает черненьких, а Елизавета — беленьких. Соответственно распределили и «половиков». На запасных путях поставили наглого Таратуту, который был шатеном, но соглашался — ради победы мировой революции! — даже перекраситься в светлый или темный цвет, смотря по надобности.
Доподлинно не известно, подвергала Мариято Федоровна кандидатов в мужья практическим испытаниям в горизонтальной плоскости или обошлось теорией, однако это совершенно даже не исключено, учитывая, насколько ответственно относилась Андреева к партийным поручениям. Во всяком случае, Красин сам проводил для них инструктаж в искусстве обольщения. У него ведь был большой опыт в этом деле, что, между прочим, отмечала в свое время, при встрече с ним, даже Вера Комиссаржевская, известная актриса: «Щеголеватый мужчина, ловкий, веселый, сразу видно, что привык ухаживать за дамами и даже несколько слишком развязен в этом отношении».
Наконец всесторонне натасканные «половики» отбыли в Россию. И результаты работы Красина и Андреевой не замедлили сказаться: обе барышни были сражены наповал маневрами «черненького» и «беленького» и охотно отдали им руки, сердца, девственность — и вожделенные капиталы Николая Шмидта.
Клан Морозовых испытал очередное потрясение…
Однако большевикам еще рано было торжествовать. «Половик» Андриканис, который впервые в жизни заполучил какие-никакие карманные деньги (ничего себе — никакие!), вдруг решил их партии не отдавать. «Половик» Лозинский, который тупо выполнил приказ, теперь втихомолку рвал на себе волосы: ну и дурак же он был! Почему не смылся вместе с денежками куда-нибудь в заморские страны, а — вот кретин! — перевел их в «Credit Lyonnais», на личный счет Ульянова-Ленина?
По поводу отступника Андриканиса состоялся суд чести, но Николай не сдавался. Наглый шатен Таратута пригрозил, что к нему подошлют кавказских боевиков из группы Камо, вернее, Симеона Тер-Петросяна — самого «отвязного» из террористов. С этим безумцем шутки были плохи…
Лозинский вздохнул чуточку легче, когда Николай Андриканис все же оказался слаб в коленках и расстался с деньгами. А Лозинского сам Ленин охарактеризовал потом как «человека незаменимого», который «ни перед чем не остановится». Василий настолько сумел влюбить в себя жену, что обеспечил нужные ее показания в пользу ленинского ЦК на судебном процессе, который пришлось выдержать партии, при отстаивании наследства сестер Шмидт от меньшевиков. Процесс был выигран. Так что часть морозовских миллионов все же попала в «техническое бюро ЦК», то есть все тому же Красину…
