— Так вот же. — Читатель сказок показал туда, откуда только что выбежал Андрей Т., — на площадку лестницы.
Тупик был на месте, и стена тоже, только она была уже не глухая, в ней темнела тяжелая дубовая дверь, перекрещённая чугунными полосами.
— Здесь открыто, Буратино променял ключ на книжку «Хочу быть дворником». Осторожнее, сразу за дверью лестница…
Андрей Т. не дослушал, поблагодарил его кивком головы и потянул дверь на себя.
Сразу же на него пахнуло сыростью и болотным духом. Света, правда, было достаточно — из стены, вправленные в железные обручи, торчали большие факелы и чадили, отравляя воздух подвала.
Лестница оказалась короткой, стёршиеся каменные ступени оканчивались широкой площадкой; неподалеку что-то булькало и текло; должно быть, это она и была, обещанная канализационная речка.
Он прошёл до края площадки. Внизу действительно темнела вода; бледными светляками в ней отражались две полудохлые лампочки, одиноко, как марсианские луны, скучающие под ребристыми сводами. Противоположного берега Андрей Т. разглядеть не смог; он терялся в темноте и тумане.
Андрей Т. вынул из-под мышки коробку с шахматами, открыл её, хотел ссыпать на площадку фигуры, но передумал. Стал рассовывать их по карманам, и все уже рассовал, когда белая королева выскользнула у него из руки и, пританцовывая что-то вроде кадрили, быстренько отбежала в сторону. Андрей Т. потянулся за ней, чтобы та не свалилась в воду, и в это самое время слева от него что-то ухнуло, и чёрная тень ноги промелькнула возле самого уха.
— А-а-а… — сиреной прозвучал голос. Жирный водяной столб взметнулся над бурлящей поверхностью, а секундой-двумя спустя из воды показалась челюсть и противный голос хмыря завопил слезливо и нервно: — Спасите! Я не умею плавать!
Как положено, гуманность и сострадание взяли верх над гневом и осмотрительностью; Андрей Т. протянул руку, и хмырь, шлепая трясущимися губами, выбрался из воды на сушу.
С минуту он приходил в себя, глупо озираясь по сторонам и хлюпая намокшими кедами. Потом взгляд его уперся в Андрея Т., и челюсть неприятно заскрежетала.
— Кишки вытяну, на барабан намотаю. — Отплевывая гнилую воду, хмырь с ухмылкой уже двигался на него. Непонятно откуда взявшийся, в руках его извивался лом. С бычьей шеи свисали какие-то разбухшие макароны и запутавшийся в них рыбий скелет — улов из канализационной речки. Чёрная неблагодарность торжествовала.
Андрей Т. медленно отступал задом в тень неосвещенной стены. Кроме шахматной доски, никакого другого оружия у него не было. Да и что это за оружие — шахматы. Против лома они — скорлупка от воробьиного яйца. Он вжался в сырую стену. Справа, метрах в двух от него, послышался резкий звук — будто кто-то что есть силы чихнул. Скоро чих повторился. Андрей Т. скосил взгляд туда, но, кроме тёмных, неясных пятен, разглядеть ничего не смог.
