Андрей Т. не чувствовал, но на всякий случай кивнул. Потом вежливо попросил:
— Мне бы шахматы.
— Нет, вы только представьте, — Мальвина его не слышала, — это же какое поле для аналогий. В области сравнительного садоведения это будет подлинным открытием века. Все садоведы мира локти будут кусать от зависти.
Андрей Т. прокашлялся и повторил свою просьбу:
— Я хотел попросить шахматы. Простите, я, наверно, не вовремя, но… турнир, понимаете ли… репетиции там всякие, тренировки…
— Да, да, конечно, я понимаю. Но как вам сама идея?
— Мне нравится.
— Вот видите! Значит, вы мой единомышленник. Шахматы вы получите.
— Спасибо.
— Но ответьте мне, пожалуйста, ещё на такой вопрос. Что важнее: искусство как таковое или нравственное его наполнение, добродетельное его влияние? То есть, если стоит выбор между искусством и добродетелью, что обязан выбрать художник?
Андрей Т. не знал, что ответить. Вернее, знать-то он как раз знал, мнение по этому поводу было у него достаточно твёрдое, только как на него отреагирует голубоволосая учёная дама? Вдруг за плохой ответ она не даст ему шахматы?
К счастью, отвечать Андрею Т. не пришлось. Не дождавшись его ответа, а может, не собираясь ждать, Мальвина выставила указательный палец и насупила симпатичные бровки.
— Правильно, добродетель. Возьмем для примера Саванаролу и Ботичелли… — Она длинно и нудно стала рассказывать историю грехопадения классика Возрождения и спасительного его раскаяния после проповедей святого мужа. Затем Мальвина перескочила на Гоголя и «Мёртвые души», заодно вспомнила и Садко, как он лично, по просьбе Николая Угодника, оборвал струны на золотых гусельках, чтобы Царь морской перестал плясать и топить православные корабли.
Когда Андрей Т. выбрался из-под нравственного артобстрела голубокудрой праведницы, часы показывали без двадцати десять. С шахматами под мышкой он помчался по коридору к лестнице. Сбежал вниз и уткнулся в стену. Тупик. Выскочил в коридор на этаж и наткнулся на Читателя сказок. Тот стоял под портретом какого-то колдуна из Мадавры и читал вслух книгу:
— Всё мне казалось обращённым в другой вид волшебными заклятиями. Так что и камни, по которым я ступал, казались мне отвердевшими людьми; и птицы, которым внимал, такими же людьми оперёнными; деревья вокруг городских стен — подобными же людьми, покрытыми листьями; и фонтаны текли, казалось, из человеческих тел…
— Пожалуйста, — оборвал его Андрей Т., — как попасть в подвал?
