– Но почему?
– Потому что Пустота может быть только заполнена или расширена, и никак иначе.
– Пустота? – женщина непонимающе поднимает брови.
– Не обращай внимания… Иногда я говорю глупости.
– Нет, ты всегда говоришь то, что нужно. И не спорь! Пожалуйста…
– Не буду. Слушай… раз уж ты зашла… Трактиры уже открыты, как думаешь?
– Трактиры? – она морщится. – А тебе не многовато будет… после вчерашнего?
– В самый раз! Если, конечно, ты знаешь необходимые достопримечательности сего славного города, – подмигиваю.
– Если хочешь выпить, пойдём к дяде! – предлагает Юджа.
– Э, нет! Южных вин я вчера накушался на год вперёд!
– Южных вин?… Уж не пил ли ты… – тёмные глаза блеснули внезапной догадкой.
– Именно его!
– Тогда тебе лучше просто погулять на свежем воздухе. Ну-ка, собирайся поживее!
Вообще-то, я не очень люблю гулять, потому что не вижу в этом занятии особого смысла. Судите сами: если гуляешь один, то рано или поздно увязаешь в размышлениях, совершенно не относящихся к окружающим тебя пейзажам. А если гуляешь с кем-то вдвоём (втроём, вчетвером и далее по нарастающей), времени любоваться красотами природы и архитектуры вовсе нет, поскольку все силы бросаются на тщетные попытки поддержания беседы и наблюдения за реакцией собеседника на твои ответы и вопросы.
Впрочем, в этом смысле Юджа была идеальным спутником: когда нужно – молчала, когда нужно – говорила. Причём, говорила немного и, большей частью, по делу. В частности, я узнал, что Курт получил свои «горячие» и с её стороны, когда йисини выбила из слуги, который находился вместе с парнем в это время в городе, описание произошедшего. К концу прогулки я отчётливо убедился лишь в одном: поначалу идея заполучить мои кайры, и в самом деле, казалась Юдже удачной. Но вчера вечером её настигло раскаяние, которое только укрепилось после неприятного «знакомства» с одним из клинков поближе. А ведь я предупреждал… Почему никто и никогда меня не слушает? Я же говорю серьёзно и серьёзные вещи! Ну, почти всегда…
Галантно проводив йисини до дома купца (заходить не стал по двум причинам: не хотел видеть нечаянную жертву моего раздражения и не имел ни малейшего желания попасть в очередной круг планов иль-Руади касательно моей женитьбы), я отправился домой. Хм, домой… Как ни странно, мне нравилось возвращаться в резиденцию Агрио. Нравилось брести по засыпанной снегом аллее, посередине которой протоптана тропинка, такая узкая, что нужно ставить пятку правой ноги на ту же линию, на которой отметился носок левой. Нравилось сидеть вечером у камина в гостиной и смотреть на тлеющие угли, зная, что никто не потревожит мой покой без причины. Нравилось просыпаться и, позёвывая, говорить: «Доброе утро!» деревьям, которые мы с Приссом безжалостно обкорнали. Нравилось сознавать, что моё присутствие делает этот дом чуть более живым, чем раньше. И, может быть, чуть более счастливым. Впрочем…
