— Этот ключ?
— Гараж, третий переулок направо, второй бокс.
— Что у тебя за дела с Михайским?
— Это мои дела, а не твои.
Одна рука Валерия зажала Рыжему рот, а другая вцепилась, как клешами, в мужское достоинство бандита, жалобным червячком выглядывавшее из-под разорванной рубашки.
— А-а… — застонал Рыжий, когда Валерий разжал руки.
— Еще раз спрашиваю, что это за контракт с подписью Михайского?
— Контракт на извлечение редкоземельных металлов, — сказал Рыжий, — из отработанного оборудования.
— Чьего?
— Американского.
— А что же они, на Западе, разве не лучше нас это делают?
— Оно радиоактивное.
— Па-анятно! Значит, Михайский импортирует поманеньку всякий розничный чернобыль и всю эту гадость в Москве же и перерабатывает.
— Не перерабатывает. Просто хоронит.
— Е-мое! Ничего не понимаю!
— Контракт реэкспортный. Михайский должен извлечь редкоземельные металлы из оборудования и реэкспортировать их в Америку. На самом деле бочки радиоактивные, из них никто ничто не извлечет, и их просто хоронят, по всем правилам. А под это дело идет экспорт наших металлов.
— Понятно. А ты тут при чем?
— Это я посадил Михайского на этот контракт.
— Круто. И много у тебя таких контрактов?
— Отпусти меня, — сказал Рыжий, — слышишь? Я твоей тачки не бил. Тебя Шерхан на меня натравил, ясно?
— С Шерханом я разберусь, — пообещал Валерий, — ты мне расскажи про другие бумажки. Чего это они, кстати, у тебя лежат, или Шерхан о них не знает?
— Ты без меня с Шерханом не разберешься!
— Я жду. Про другие контракты. А то я тебе уши подровняю.
Рыжий побледнел страшно. Видимо, всякое упоминание об ушах задевало бандита до глубины души. Потом он перевел дыхание, моргнул несколько раз и натянуто улыбнулся: — Слушай, мужик, а ты мне нравишься.
— Ого! Так тебе, когда бьют, нравится? Я тебе ша еще больше понравлюсь, — осклабился Валерий.
— Сядь и не чирикай, — вдруг сказал Рыжий, — и подумай чуток не одними кулаками.
Предложение это было произнесено до того бесстрастным тоном, что Валерий молча и гибко, как молодой кот, сел на корточки напротив своего пленника.
— Ты можешь разгромить эту квартиру, — продолжал Рыжий, — можешь убить меня, можешь упрятать все эти баксы в чемодан и уехать на «Вольво». Но ты не проедешь с этими баксами и двух километров.
Тебя завалят. Нафаршируют маслинами, как гуся черносливом. Завалят боевики Шерхана. Не так ли?
— Нет.
— Почему же?
— А ты мне скажешь, где сейчас Шерхан, и я завалю его раньше, чем он меня.
