— Понимаю. Хорошо, что ты будешь с нами, — произнес подошедший Эндрю. — Нам придется следить за тобой, Криспин. Я больше не доверяю тебе. — Анвин расхохотался. Криспин последовал его примеру.
— Доверие? Как мне кажется, Анвин, я и ты, Эндрю, слишком цивилизованны, чтобы позволить этому словечку соблазнить нас, — ответил Криспин. — Доверие — оно для скота… для стада, которое доверяет хозяину, кормящему свой скот и забивающему его.
Спустившись по лестнице, он прошел мимо кузена и брата и направился прямо к своей карете.
— Я поговорю с вами обоими дома. Конечно, когда у вас найдется для этого время.
Криспин уселся в коляску, возница хлестнул лошадей, и карета загремела по мостовой.
Он повернулся к окну, разглядывая уходящих с площади людей. Внимание его привлекла молодая красотка. Она глядела прямо на него, а в глазах ее светилось холодное любопытство. Он прикоснулся мизинцем к щеке, и губы ее тронула улыбка. Коротко кивнув, красотка отвернулась. А потом он заметил мужчину, высокого, широкоплечего, худого, внимательно глядевшего на него черными как уголь глазами. Он тоже поднес мизинец к щеке. Криспин кивнул.
Изящная девушка, сложенная как танцовщица, отвернулась от державшего ее за руку парня; услышав грохот колес по булыжникам, она отступила на шаг, подняла голову и посмотрела на Криспина; улыбка ее казалась дикарской. Быстрым движением руки она смахнула со лба непокорную прядь… и мизинец на мгновение прикоснулся к щеке. Она отвернулась прежде, чем Криспин успел ответить. Но это не имело значения. Они еще соберутся вместе. И он, и она, и все остальные… сотни их в этом городе обрели свою плоть, захватив самые молодые, самые крепкие, самые прекрасные из доступных тел и еще тела тех, кто был облечен властью.
Через неделю они соберутся. Еще через неделю вновь обретут контроль над ресурсами, необходимыми, чтобы заново воздвигнуть жизненные опоры, уничтоженные в Великой Войне. А когда они будут восстановлены… что ж, тогда они действительно обретут бессмертие.
Дафриль, Дракон, облекшийся в тело Криспина, улыбнулся, потянулся, вытянул вперед ноги и изогнул спину. Он блаженствовал, вновь обретя тело… более чем за тысячу лет он успел позабыть многие из удовольствий, даруемых плотью. Впрочем, у него впереди достаточно времени, чтобы заново ознакомиться с ними. Драконы вернулись. И на сей раз они намеревались остаться. Навеки.
Боль обагрила весь мир вокруг, и Даня постаралась сдержать крик; она зажмурила глаза, напрягла мышцы и задержала дыхание, но сделала этим только хуже. Казалось, ребенок рвется из нее наружу, прокладывая себе путь когтями и зубами. Она уже видела это маленькое животное. Он будет таким же, как и она сама, чудовищем: чешуйчатым, клыкастым, с жуткими шипами на суставах… порождение кошмара, тварь, что пожрет ее внутренности, а потом вспорет живот и загрызет двух повитух, сейчас склонившихся над ней и поддерживавших ее спину, чтобы она могла сесть на корточки.
