Полетт вновь обдало жаром. Она не могла поднять на него глаз, не могла думать ни о чем, кроме того, что пришла в номер к Франко и сегодня ночью должна будет разделить с ним его ложе.
— Мне показалось, что портье решил, будто я девушка по вызову.
— Неужели? — возразил Франко. — Первоклассная кокотка никогда не станет так блекло и заурядно одеваться.
Полетт сжала зубы.
— Я пришла сюда не для того, чтобы меня оскорбляли.
— Полагаю, что ты пришла для того, чтобы выполнять то, что я тебе поручу, — бросил Франко и, поджав губы, окинул взглядом ее простенькую блузку и юбку. — Когда ты заставила меня ждать, я полагал, что ты хоть приоденешься по такому случаю…
Хотя Полетт было вовсе не весело, с ее губ сорвался смешок.
— По какому такому случаю?
— Я заказал твои любимые блюда, — сказал он, проигнорировав ее иронический вопрос.
Действительно. А она и не заметила. У него феноменальная память.
— Я все про тебя помню! — Франко произнес это таким тоном, словно ожидал в ответ шквала аплодисментов.
— Нам нужно поговорить о моем отце, — поспешно начала Полетт.
— Ты даже ни разу не взглянула на меня с тех пор, как вошла в комнату, — обиженно заметил Франко. — Если так будет продолжаться и дальше, то ничего у нас с тобой не получится.
— Не пытайся мне угрожать, — ответила Полетт натянуто, впившись своими фиалковыми глазами в его красивое смуглое лицо. — От угроз легче не будет. А теперь… мы можем поговорить об отце?
— Я предпочел бы во время ужина говорить о чем-то более приятном.
Полетт окатила его ненавидящим взглядом и уткнулась носом в тарелку. Но за гусиный паштет принялась с неожиданным аппетитом. Следующие два блюда она поедала, произнося слова лишь в том случае, когда возникала крайняя необходимость. Если уж кто и страдал тут отсутствием аппетита, то скорее Франко, который наконец, с досадой оттолкнув тарелку и швырнув салфетку, поднялся из-за стола.
— Ты дуешься, словно девчонка!
— Я не дуюсь. — Полетт не спеша принялась за фруктовый десерт, ибо ей пришло в голову, что чем медленнее она будет есть, тем дольше не окажется в его спальне. — Ты хотел, чтобы я пришла. Я пришла. Ты хотел, чтобы я ела. Я ем.
— Успокойся, я не стану отдавать твоего отца под суд, — сообщил Франко лишенным всяких эмоций тоном.
— Он же не сможет заплатить этих денег…
— Ему придется, — ответил он жестко. — Деньги должны быть возвращены.
— Но как?! — с горечью воскликнула Полетт. — У него ведь даже нет работы — и навряд ли он ее найдет. Он ведь немолод. И даже если продаст все, что имеет, денег все равно не хватит.
