Солдат молчал в темноте, непроницаемой, как невидимая река со своей ношей.
- Ну, дай! - наконец сказал он как-то резко. Взял у нее из рук узел и пошел рядом с ней в деревню, где к темному небу поднималась песня. Она шла впереди него по старой стерне, теперь уже залежи, полем Васьки, который три года тому назад один из первых, еще при немцах пошел во вспомогательную украинскую полицию. Его жена убежала куда-то к родным, когда только начали гореть польские села.
Они были уже недалеко от дома. Увидев в окне кухни свет, Нина удивилась: значит, Хелена не на майском? Нина шла, чувствуя правым боком тревожную близость солдата. Она остановилась в полоске света, падавшего из окна, и протянула руку за своей ношей. Когда он передавал ей в руки узел, похожий на неумело спеленутого ребенка, она взглянула на солдата, и у нее неожиданно перехватило дыхание от какого-то непонятного смущения. Это был офицер, сидевший в кабине грузовика. Тот, которому она показала язык, к радости его солдат. Как от удара кнутом по ногам, она подпрыгнула, перекрестилась в прыжке и нырнула в темноту. В руках у офицера осталась какая-то мокрая рубашка. Улыбаясь, он рассматривал свой трофей. Потом сделал шаг в сторону веранды. Намереваясь повесить рубашку на перила, он бросил ее вперед. Раздался жуткий крик. В темноте виднелся тонкий силуэт. Женщина закричала еще раз и умолкла, давясь громким испуганным дыханием.
- Кто это?
- Свой, - ответил он. И быстро, как бы желая предупредить ее панику, добавил: - Военный... Поручник* Колтубай... - комично представился он в темноте.
* Порyчник - старший лейтенант.
- О боже, как я испугалась... - сказала она.
Колтубай сделал два шага. Взял женщину за плечо. Она держала одну руку возле виска, на него даже не посмотрела. Сделала шаг и опустилась на стоящую под стеной дома скамейку.
- Так глупо... может быть, та девушка ваша сестра? Сестра! воскликнул он, рассмотрев в полумраке женщину. Улыбнулся. - Я помог ей принести белье с реки, потому что она его все время теряла, и теперь...
- Я думала, что это привидение...
Офицер посмотрел в сторону "привидения", беспомощно повисшего на перилах, со свисающими до земли белыми рукавами, и громко рассмеялся.
- Вы здесь недавно, - сказала Хелена таким тоном, что он перестал смеяться. - Бояться можно всего. Здeсь, - добавила она серьезно. В деревне уже стояла тишина.
Нина, видимо, перенесла лампу в другую комнату, потому что теперь полоса света выхватила из мрака лицо сидящей Хелены. Офицера удивила ее какая-то недеревенская красота. Он посмотрел на нее так пристально, что она отвернулась. Хелена дышала глубоко, как после долгого бега, еще выдыхая страх.
