И что же ты думаешь! точно как с того будто слова случилось: вдруг
выпал мне такой удивительный случай, о каком, казалось, невозможно было и
думать. Слушай прилежно меня и суди меня строго.
Вот что было раз в моей жизни.
Был я позван однажды тешить гостей у одной здешней гетеры Азеллы. Она
немолода, но её красота долголетня, и Азелла всех здесь красивей, пышней и
умнее. Гостей было много, и всё чужеземцы из Рима и хвастуны богачи из
Коринфа. Все упивались вином и меня беспрестанно заставляли играть им и
петь. Другие хотели, чтобы я смешил их, и я всем угождал, как хотели. А
когда я уставал, они не желали этого знать и надо мною обидно смеялись,
толкали, насильно поили вином, в которое сыпали неприятную подмесь; обливали
меня и злили мою бедную Акру. Они дергали её за ляжки и плевали ей в нос, а
когда Акра рычала, они её били и даже грозились убить; я всё это сносил,
лишь бы побольше от них заработать, потому что, признаюсь тебе, мне надобно
было тогда отправить на родину одного калеку-воина. Зато умная гетера
Азелла, видя, как меня обижали, обратила это всё в мою пользу: она раскрыла
свою тунику и заставила всех кинуть мне несколько денег, гости же спьяну
набросали мне много, а особенно один, горделивый и тучный Ор коринфянин, с
надутым брюхом без шеи. Ор громко сказал:
— Покажи мне, Азелла, много ли золота все положили в твою тунику.
Она показала.
Ор же взглянул и, скосивши лицо с надменной усмешкой на римлян,
добавил:
— Слушай меня, что скажу я, Азелла: прогони сейчас от себя всех этих
гостей и возьми за то у слуги моего вдесятеро против того, что они все
положили твоему скомороху.
Азелла сказала гостям:
— Мудрые люди, фортуна спускается к смертным не часто, а к Памфалону
она ещё во всю жизнь не сходила. Дайте ей место, а сами идите спокойно ко
сну.
Недовольные гости ушли, а Азелла проводила меня последнего и дала мне
так много денег, что я не мог счесть их, а утром, когда стал сосчитывать,
насчитал двести тридцать златниц. Я и обрадовался и вместе с тем испугался.
«Вот, — подумал я, — случай, после которого я уже не должен более
служить скоморошьим потехам. Это точно бог внял моему обещанью. Никогда ещё
у меня не бывало зараз столько денег. Довольно же меня всем обижать и надо
мной насмехаться. Теперь я не бедняк. За эти деньги я вчера снёс большие
обиды, но зато вперёд этого больше не будет. Конец скоморошью! Я отыщу себе
небольшое поле с ключом чистой воды и с многолиственной пальмой. Куплю это
поле и стану жить честно, как все люди, с которыми не стыдятся вести
знакомство ни клир, ни монахи».
