Увидя его открытое лицо, хранившее до сих пор на себе следы целомудрия
и духовной чистоты, Мелита вздохнула и тихо промолвила:
— Ты знаешь, конечно, что о тебе скажут люди, когда увидят несчастное
тело Алкея?
— Да, знаю, — ответил Пруденций, — люди скажут, что это я нанес
смертельные раны Алкею.
— И что же ты им ответишь в свое оправдание? Я ведь не знаю, как ты
искусен во лжи. Или, быть может, ты для того и привез сюда тело Алкея, чтобы
пред всеми признаться в убийстве и рассказать, для чего это сделал?
— Нет, — отвечал ей невинный Пруденций. — Я не для того привез сюда
тело Алкея, чтобы изощряться во лжи или делать над ним признания в убийстве.
Я привез его для того, чтобы ты могла видеть хоть мертвого мужа и могла его
оплакать и схоронить как жена. А когда меня спросят о смерти Алкея, я безо
лжи расскажу о ней всю сущую правду.
Слушая эти слова, Мелита смотрела острым и пристальным взглядом в глаза
Пруденция и получила в глубине своего духа безотчетное удостоверение, что
Пруденций ничем не повинен в смерти Алкея…
Это ей было отрадно, и душа ее успокоилась, насколько это было возможно
в теперешнем случае.
— Если ты прав, — отвечала она, — то и спеши скорей принести свое
оправданье: я и Марема останемся здесь у мертвого тела Алкея. Ты же иди
поскорее в селение, позови свою мать, вдову Ефросину, и вызови всех старых и
молодых людей на берег моря, на то место, где Алкей говорил пред людьми о
кончине отца твоего, Гифаса. Я и Марема приведем туда лодку с телом, а вы
все наломайте ветвей, на которых можно поднять и нести тело Алкея, и когда
оно будет поднято, ты перед всеми должен сказать, как случилась гибель Алкея
и кто нанес ему эти три равномерные раны.
Пруденций ей тихо кивнул головою и, скоро достигнув селения, снял
рожок, который висел на суке старого дуба, и протрубил для всех три
призыванья, чтобы все шли скорей на собранье.
Услышав рожок, люди тотчас же стали выходить из домов и, поправляя
одежды, стали направляться к тому месту, где еще так недавно все выслушивали
повесть Алкея о смерти Гифаса. Здесь и теперь, так, как и тогда, стояла на
песке опрокинутая килем вверх старая лодка.
Все это было на полперелета стрелы от старого дуба, под которым теперь
стоял Пруденций. И он продолжал здесь стоять, пока на берегу около лодки
собрались почти все взрослые люди селения, а из-за загиба пологого мыса
показалась на море лодка, которую гнали на веслах Мелита с Маремой.
