Так дело и шло, если где чего господь недосмотрит, там Аксинья доглядит, а потом помолится и всё богу расскажет. Чтобы каждому, значит, по заслугам наказание вышло.
Так оно и шло добрым порядком, да прилучалось Аксинье помереть. Сперва прихворнула, там слегла да и не встала больше. Батюшку приходского позвала, причастилась святых тайн и преставилась.
Явился её душеньке ангел грозный и говорит:
— Иди, раба божья, Аксинья, вот по этой дороге.
— Боязно мне, батюшка!
— Знамо, что боязно, не на гулянку идёшь, на Страшный суд. А идти надо, на смертной дороге не остановишься. По ней все идут, и грешники, и праведники, а ведёт эта дорога прямиком в рай. Этой же тропой и молитвы живых людей летят, потому как другого пути нет.
— Что-то я не пойму, сударик мой, как это грешники прямиком в рай попадают ? Туда только праведники войти могут.
— Верно говоришь, Аксиньюшка. Войти в рай могут только праведники. А идти по дороге — никому не возбраняется. Вот грешные души идут, да не доходят. Дорога-то прямая, а грех на сторону кренит. У всякого неправого своя кривизна, куда она заведёт, там душенька и останется. Дорожка в рай узкая, а по сторонам — ад.
— Ахти, батюшки! Это ж надо — сквозь самый ад волочиться! А нельзя ли окольной тропочкой?
— Нет, Аксиньюшка, в царство небесное огородами не прошмыгнёшь. Здесь идти надо.
Пошли они, впереди Аксинья-покойница, следом — ангел. Смотрят, при дороге люди сидят, а перед каждым большая лохань. Люди из тех лоханей жрут, давятся, а как подавятся, в лохань сблюют и снова жрут. Тётку Аксинью оторопь взяла, а ангел говорит:
— Тут, Аксиньюшка, обжоры, сластёны да чревоугодники с прямого пути свернули. Тут им и наказание определено.
— Что ж их черти не мучают ?
— А незачем. Они сами стараются. В аду народишку много, к каждому беса приставить — никаких чертей не хватит. А ты чего остановилась? Али грешна?..
— Что ты, милостивец! Всю жизнь постничала, лишней мясиночки не проглотила, конфетинки не искушала!
— Коли безгрешна — прямо иди. В райские кущи дорога прямая.
Немного прошли, новые люди при дороге. Бегут гуськом друг за другом, у каждого язык изо рта вытянут, что жутко смотреть, да к пятке впереди бегущего пришит. Что ни шаг, то за язык дёргают.
— Это наушники да злорадники собрались. Их и погонять не надо, как при жизни сплетни бегом разносили, так и тут поспешают. А что язык к пятке пришит, так издавна говорится: язык согрешил, а пятки виноваты. Приглядись-ка, Аксиньюшка, нет ли тут тебе местечка ?
