– Я научу. Чтобы править страной и водить войска в битву, надо многое знать… И тебе предстоит этим заниматься, пока растет малыш.
– А ты?.. – теперь в ее голосе звучало почти отчаяние. – Где будешь ты?
– Мне придется уйти, хочу я того или нет. И тут, милая, ничего нельзя поделать.
Ее щека стала мокрой, и Блейд, снова протянув руку, осторожно коснулся пальцами век девушки. Слезы… Невероятно! Амазонки не плакали; они сражались, как разъяренные тигрицы, они мчались на своих конях подобно урагану, они любили друг друга, источая жар молодых сильных тел. Однако – слезы… Теперь он был уверен, что Гралия станет хорошей правительницей; лишь тот, кто сам познал отчаяние и печаль, может властвовать над людьми.
– Не плачь. Ты должна быть сильной, чтобы совершить должное…
– Я… я не плачу… – голос ее прерывался. – Но скажи: если ты должен уйти, значит, в твоей стране есть свой Сат, бог, установивший нерушимые законы?
Блейд подумал о лорде Лейтоне и его компьютере, затаившемся в подземелье под Тауэром. Да, девушка права; то были боги его мира, демоны знания, на которых держалась вся планета, повелители машин, энергии и стали. И эти властелины диктовали ему свою волю – эти, и другие, решавшие, что, когда и как он должен делать в реальности Земли. Даже царь у него был! Вернее – Ее Величество королева Великобритании, что, однако, никак не меняло сути дела. Он оставался ее агентом даже здесь – в ином мире, так напоминавшем прошлое его собственного.
Вздохнув, Блейд произнес:
– Да, малышка, ты права, в Альбионе тоже есть СатПрародитель, хотя мы зовем его совсем иначе…
– Но если ты нарушил заветы нашего бога, может быть, ты низвергнешь и своего?
Блейд снова вздохнул.
– Я не могу, девочка.
– Но почему?
– Потому что мои боги настолько же могущественней Сата, насколько океан больше крохотной капли…
* * *
Взошло солнце и высушило слезы на щеках Гралии. Она развеселилась, с восторгом озирая то голубое небо, то бирюзовую морскую гладь, то чудесную птицу, уносившую их в бесконечный простор.
– Грал… – девушка протянула руку и осторожно погладила крыло, собранное из тонких реек. – Дерево, которое дало мне имя…
– Да, – Блейд улыбнулся. – Тебе надо помнить, что Гралия значит твердая… твердость тебе понадобится.
– Я не твердая, – она притворно вздохнула, – я – любопытная… Знаешь, когда ты пришел той ночью звать девушку на помощь Лартаку, я могла отправить любую из трех… но, всетаки, пошла сама. Хотя твои слова казались очень и очень подозрительными! – она рассмеялась.
