— Я пришла сказать, что ты чересчур заработалась, Эли. Нам уже пора выезжать, — продолжила подруга.
— Мне нужно еще кое-что сделать. Мы можем встретиться прямо в музее. Тебе незачем ждать меня.
— Ну уж нет! Моральная поддержка мне будет нужна уже в машине, — усмехнулась Сью.
Элисон аккуратно сложила все бумаги на столе, убрала все лишнее и наконец вынула из ящика белый футляр, собираясь вернуть Логану его подарок на вечернем собрании. Конечно, она не рассчитывала, что он появится, но вдруг удача ей улыбнется? Надо быть готовой! Пусть музыкант на всякий случай полежит пока в боковом кармане кожаного портфеля.
Стараясь как можно бережнее уложить футляр, Элисон сделала одно неловкое движение, и булавка выскользнула из незапечатанной упаковки на поверхность ее письменного стола. Сусанна обернулась на звук падающего предмета.
— Господи! Какая прелесть! Эта булавка просто создана для твоего черного платья! — восторженно ворковала Сусанна.
— Как ты считаешь, я не буду выглядеть слишком вызывающе? Прилично появиться в музее в таком виде? — смущенно пробормотала Элисон.
Подруга удивленно приподняла брови:
— Ты действительно давно не была в музеях. Сейчас нет строгих ограничений в одежде, а уж эта прелесть будет весьма кстати, — с еще большим восторгом ответила Сусанна. — Давай я помогу тебе ее приколоть.
“Если я сейчас начну все объяснять Сусанне, то этим только все усложню и запутаю. За несколько часов с подарком ничего не случится. А Логан никогда не узнает о том, что я надевала булавку, — утешала себя Элисон. — Я даже не скажу, что открывала футляр!”
Музей Деборна был переполнен, все гости ожидали приезда художника, чей шедевр был так безжалостно испорчен. Слово автора должно было стать решающим при оценке нанесенного ущерба. Картина все еще висела на прежнем месте в главной галерее.
Некоторых из присутствующих Элисон хорошо знала — это были уважаемые критики и искусствоведы. Когда подруги вошли в круг приглашенных, разговоры стали смолкать, а взгляды невольно обращались в сторону вновь прибывших. Элисон старалась убедить себя, что внимание привлек приезд Сусанны, однако ей все сильнее казалось, что взгляды всех гостей прикованы к маленькому серебряному флейтисту на ее плече. “Это из-за чувства вины перед Логаном”, — уверяла она себя.
— Мы как раз вовремя, — прошептала Сусанна, указывая на массивные двери галереи, которые распахнулись, пропуская стремительно шагавших мужчин — молодого человека богемного вида и директора музея. Представитель богемы, он же автор поруганного шедевра, схватился за пиджак в области сердца, узрев свое творение.
