И как раньше они гордились работами Пабло Пикассо, так сейчас в них проснулась странная гордость за Мирандо, который, наделав столько шума, был в центре внимания. Для них едва ли существовала грань между славой и бесчестием. Но что бы ни совершил Мирандо, он был знаменитостью, и это была такая знаменитость, которую все знали по имени. Одни пришли сюда только ради любопытства. Человек в ловушке. Другие хотели, чтобы он выбрался из этой ловушки. Это была игра в бейсбол. Здесь не было ни плохих, ни хороших игроков, лишь две команды, соревнующиеся между собой.
В какой-то момент команда, болевшая за Мирандо, казалось, вышла вперед. После крика: «Лейтенант, лейтенант!», раздавшегося из вестибюля здания, появился человек, к которому относились эти слова. Это был сержант, который, тяжело ступая, волок полицейского, положив его руку себе на плечо. Полицейский был ранен. Кровь на его голубой рубашке хорошо была видна даже тем, кто стоял на краю крыши. Сержант выволок его на улицу и положил около машины. Сидевший в машине полицейский быстро вызвал по микрофону «Скорую помощь». На все происходящее толпа смотрела глазами пророка. Да, события развиваются интересно, но всем ясно, что этот незначительный инцидент никак не повлияет на финал истории. Мирандо ранил одного полицейского. Скучать не приходится. Но фейерверк еще впереди, и все терпеливо ожидали его. Редко, когда в году празднуются два Дня независимости.
Стоя около раненого полицейского и ужасно потея, лейтенант Бернс спросил:
– Сержант, куда его ранили?
– В плечо, сэр, – ответил сержант. Он замолчал, переводя дыхание.
Это был крепкий высокий человек с седеющими волосами. Форма была ему немного тесновата, но он не хотел покупать новую, потому что в следующем году собирался увольняться. Когда за рабочую одежду вы выкладываете из собственного кармана, то обязательно все тщательно взвесите. «Сэр, надо было слышать Мирандо, – задыхаясь, произнес он. – Наверняка все женщины убежали из дома. Матерился на испанском и стрелял в дверь. Он сделал шесть выстрелов. Двумя из них ранил Кассиди».
Бернс еще раз взглянул на раненого.
– Мы вызвали «Скорую помощь». Побудьте, сержант, с ним и проследите, чтобы ему не стало хуже.
– Извините, – эти слова относились к высокому худощавому голубоглазому мужчине, стоявшему по ту сторону баррикады. На нем был светло-коричневый костюм и соломенная шляпа. – Как я понял, сержант сказал...
– Кто вы такой? – сердито спросил Бернс.
