Ребекка вздохнула: опять ей придется спорить с отцом.
— Извини, папа, но я не смогу.
— Ну не важно, приготовь, что хочешь. Главное, я хочу познакомить тебя с одним человеком…
«Ага, — подумала Ребекка, — вот она — истинная причина этого звонка. Значит, готовится очередное сватовство, черт бы его побрал!»
— Нет, папа, ты неправильно меня понял. Дело не в готовке. Я вообще не смогу прийти. Скоро конец месяца, мне нужно составлять всякие отчеты, ведомости… Понимаешь?
На этот раз Даниел Хилл открыто высказал свое неодобрение:
— Я знаю, Ребекка, ты очень гордишься своей самостоятельностью. Ты всегда была такой. Но неужели нельзя нанять управляющего и вести себя как подобает… боссу?
— В том-то и дело, папа! — вздохнув, ответила Ребекка. — Я босс и, следовательно, за все отвечаю. И буду делать все возможное, чтобы оранжерея приносила как можно больше дохода. А кроме того, я люблю свою работу. Люблю выращивать цветы. Как и мама, помнишь?
— Тогда возьми еще одного работника. Ты ведь можешь себе это позволить! — проворчал преподобный.
— Я уже полторы недели даю объявление в газете, но пока никто не откликнулся, хотя заработок приличный. Разве что… — она прищурила глаза и прикусила губу, с трудом подавив смешок. — Может, ты знаешь какого-нибудь одинокого белого мужчину, который отчаянно нуждается в работе, а в качестве дополнительного вознаграждения потребует, чтобы я спала с ним?
— Тут нет ничего смешного, Ребекка!
— Как и в твоем сватовстве. Последний претендент, с которым ты меня познакомил, оказался женатым.
Отец помолчал, ощущая неловкость: после той неприятной истории его до сих пор мучил стыд.
— Ладно, я все понял! Но как ты можешь осуждать меня? Я же хочу, чтобы тебе жилось лучше.
Ребекка с трудом сдерживала раздражение:
— Вот именно, папа. Но ты не можешь решать за меня. Уже нет. Мне двадцать девять, и если мне нужен будет мужчина, я найду его сама. О'кей?
Кто-то въехал на подъездную дорожку. Вот и предлог для того, чтобы поскорее закончить разговор.
— Папочка, мне нужно идти. Пришли покупатели. Я перезвоню тебе, хорошо?
— Хорошо, — проворчал преподобный. — Береги себя, увидимся в воскресенье в церкви, — и повесил трубку.
Отец Ребекки, как всегда, оставил за собой последнее слово, да еще ухитрился при этом отдать приказ.
Ребекка швырнула телефонную трубку на рычажок и мотнулась в свой кабинет. Надо же умыться перед встречей с покупателем. Она так торопилась, что не обратила внимания на длинноногого мотоциклиста, восседавшего на стареньком «харлее», который остановился возле парадной двери, под сплетенными ветвями двух магнолий.
