Екатерина Алексевна достала ломоть хлеба величиной с ладонь.
– Валюшка, – сказала она дочери, – займи у соседей с полведерка воды. Хоть горяченького кипяточку попьем.
Ленька сидел, низко опустив голову. Вдруг он поднялся из-за стола.
– Мама, – голос его сорвался. – Знаешь что, мама? Брось ты этот хлеб! Помру с голоду, крошки ихней в рот не возьму! Пусть им подавятся! Все равно наши скоро придут. Запомните все: придут, и я с ними уйду. Не могу я так больше! – Ленька ударил кулаком по столу. – Бить их всех, гадов, надо!
Отец сидел у другого края стола – больной, согнувшийся под непомерной тяжестью, свалившейся на его плечи.
– Ты чего это удумал? – мрачно спросил он, не поднимая головы. – Ты, малый, запомни: мы теперь пленные. Нам терпеть надо! Освобожденья ждать. А когда это будет – кто знает? Вон он, немец-то, Украину занял, к Москве подходит.
– Значит, руки сложить? Не будет этого!
Отец строго посмотрел на Леньку, но сын выдержал его взгляд. Впервые так по-взрослому говорил он с отцом.
– Будет не будет, а стучать кулаком по столу нечего! Больно горяч стал! Тебе все игрушки – гранаты да ружья всякие таскаешь, а мне надо семью беречь. Гитлеровцы узнают – – никого не помилуют. Ты мне это брось! Терпеть надо!
– А я не буду терпеть! Не могу!..
Ленька встал из-за стола и, не разбирая дороги, пошел в темень леса.
Поздней осенью в Быках неожиданно появился Алеха. Он приехал на подводе с двумя немцами – с горбоносым ефрейтором и переводчиком. Алеху Круглова гитлеровцы сделали старостой; он этим гордился, пил чаще прежнего и сейчас тоже был навеселе. Выпятив грудь, он старался держаться прямо и, покачиваясь, расхаживал между землянками.
– Эй, вы! – начальственным тоном покрикивал он. – Собирайтесь на один край! Разговор будет!
Неподалеку от голиковской землянки собралось человек двадцать. Алеха оглядел присутствующих, поправил картуз, непонятно зачем подтянул за ушки новые сапоги, выставив ногу вперед.
– Фашистскими сапогами хвастаешь! – бросил кто-то из толпы.
– Но-но, вы!.. – обиделся Алеха. – Не очень-то! Сапоги мне за усердие дали, как я есть власть теперь… Почему мужиков мало?
И действительно, здесь были почти одни женщины. И Ленька, и другие ребята тоже недоумевали, куда подевался народ. В разбросанной по лесу деревне они не замечали, как мало осталось мужчин. Правда, часть взрослых парней ушла в армию, как только началась война, но многие мужчины исчезли неизвестно куда вскоре после прихода немцев.
