— А на кого? — спросили хором невестки.
Асия, хитро улыбаясь, кивнула на Денисию и прошептала:
— На нее.
— Гюльджагера? — не поверила Альфия. — На Деню?
— Наша Гюлька? — удивилась и Лариса. — На Деньку?
И хором обе возразили:
— Совсем не похожа. Абсолютно разные.
— В жизни — нет, не похожи, а на фото — да. Одно лицо. Посмотрите, — Асия победоносно протянула невесткам фотографию своей старшей внучки. — Одно лицо. Сам Аллах нам помог! Посмотрите!
Все, внимательно изучив фотографию и сверив ее с растерянной Денисией, пришли к заключению:
Да, на снимке Гюльджагера и в самом деле удивительно похожа на Денисию, хотя в жизни ни капельки. У Гюльки глаза только раскосые, а у Деньки — нет, а в остальном очень и очень.
Как только сей факт был установлен, произошло чудесное исцеление. Мать семейства, забыв про цистит, ванночки и горшки, приступила к делу. Она призвала к себе старшую внучку и приказала:
— Загранпаспорт свой покажи.
Гюльджагера послушно показала бабушке паспорт, за что тут же была расцелована.
— Ай, надо же! — возликовала Асия. — Еще больше здесь похожа она!
Пока внучка хлопала своими необычной красы глазищами, ничего не понимая, Асия Махмутьевна быстро здравые мысли в планы сложила и приказала:
— Вот что, Гюля, завтра поедешь в Москву насчет визы во Францию хлопотать.
Этим же вечером, как по мановению волшебной палочки, явился Рашидик. Он, смущенный, бочком просочился в комнату Ларисы и сразу напоролся на интересный вопрос, вместо приветствия заданный Зюзиком прямо в лоб:
— Папа, а что такое харя?
— Это чужое лицо, — напуганный такой холодной встречей, пролепетал Рашид.
Зюзик с непониманием уставился на Ларису, старательно прячущую горячую радость за ледяным презрением.
— Мама, разве папино лицо нам чужое? — спросил он, и Рашид сразу понял, что все это время его пригожее лицо для Ларисы было не чем другим, как харей.
Понял, струхнул и попятился, выскользнул из комнаты, сбежал к Асии за помощью. А Лариса, отпустив подзатыльник Зюзику, сказала:
— Балда, все испортил.
Потом был большой семейный совет, где вспомнили все достоинства Ларисы и Рашида. Затем прошлись и по их недостаткам. В итоге постановили: Ларке «от супружеского долга не отлынивать и на плохое „тамочувствие“ не ссылаться», а Рашиду «быть заботливым отцом и нежным мужем».
Про верность сказать забыли, но никто, кроме Денисии, этого и не заметил. Все были рады миру и, дружно пируя за татарским столом, поднимали за супругов кавказские тосты. Подвыпившая Лариса пряталась под крылом у Рашидика, счастливо жмурясь. Однако, заметив грусть в глазах подруги, она порхнула на другой край стола и, игриво толкнув Денисию в бок, сказала:
