Когда я вошел в подъезд, чувство опасности возросло, но, к счастью, на лестничной площадке никого подозрительного не встретил. Опять приступ паранойи...
— Ко мне никто не приходил? — с некоторой опаской поинтересовался я у желтой рожицы.
«Ты меня в сторожа не нанимал», — ответила она с улыбкой.
Я облегченно перевел дух и погладил рожицу ладонью. Стена была обычной, шершавой, а рожица и не думала оживать. И на том спасибо — сыт уже паранормальными явлениями по самое некуда.
Уверенный, что мой дом — моя крепость, я вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь... И замер на пороге.
В квартире кто-то был: в комнате работал телевизор, бубнил голос диктора, на стенах прихожей играли блики света. Неужели Петров-Сидоров решил претворить в жизнь свое обещание скорой встречи? Если так, то вряд ли он будет вести себя столь же корректно, как во время предыдущего визита.
— Чего встал на пороге? — донесся из комнаты голос Оксаны. — Заходи, будь как дома!
С души будто камень упал, и я оттаял. Лучше бы это оказалась Любаша, но... Быть может, прислала дочку в качестве парламентера? Вообще-то я не вел военных действий, но вот она почему-то на меня ополчилась.
Я закрыл дверь, снял куртку, шапку, переобулся в тапочки и, с удовольствием ощущая, как оледеневшие ноги начинают согреваться, вошел в комнату.
Оксана сидела в кресле, смотрела телевизор и усиленно поглощала бананы.
— Привет! — развязно поздоровалась она. — А говорил, что бананов нет!
Я глянул на блюдо и увидел только кожуру.
— Уже нет.
Она тоже посмотрела на блюдо и наигранно огорчилась:
— Жаль...
— Каким образом ты здесь оказалась? — строго спросил я.
— Обыкновенным, через дверь.
— А ключи у тебя откуда?
— Стащила у мамы из сумочки, — без тени смущения призналась она.
— Так... — протянул я. Версия о том, что Оксану прислала мать, развеялась как дым. Жаль. Похоже, с Любашей предстоит еще один нелицеприятный разговор. — А почему не в школе?
Оксана неожиданно захихикала.
— А ты когда-нибудь на календарь смотришь? Какой сегодня день?
— С утра было двадцатое.
— А день недели?
Я запнулся. При работе «на вольных хлебах» мало обращаешь внимания на дни недели.
— Вроде бы понедельник...
— Воскресенье! — язвительно поправила Оксана. — А по воскресеньям, да будет тебе известно дети в школу не ходят.
Я окончательно стушевался. Умела Оксана уесть — язвочка еще та. Развернув стул к телевизору, я сел.
— Что смотрим?
— Местные новости. Видишь, старичку семьдесят шесть лет, а его награждают медалью. А тебе слабо?
