— Это Макс, мистер Бронски. Мистера Кавано здесь нет.
Его лицо еле заметно изменяется. Я задействую алгоритм анализа выражений человеческих лиц и делаю вывод, что он не удивился, не застав здесь Арика Кавано.
— Ты знаешь, где я могу его найти?
— Нет, мистер Бронски. Полагаю, что вы это знаете.
Снова выражение его лица меняется. Мой алгоритм несовершенен, я не могу расшифровать это новое выражение лица.
— С чего ты взял?
— Ваши помощники отправились следом за ним, когда он покинул базу миротворцев.
Выражение его лица не меняется.
— Да, действительно. А ты как об этом узнал?
В моей базе есть девять программ, которые позволяют отвечать неправильно, не прибегая ко лжи. Но, изучая выражение его лица и сравнивая его с алгоритмами, я оцениваю вероятность того, что он уже знает ответ на мой вопрос, в 80,0%.
— Я слушал ваш разговор с коллегой, когда вы покидали здание базы миротворцев после заседания суда, которое произошло три дня назад.
Помощник атташе Бронски кивает. По выражению его лица делаю вывод, что мое предыдущее заключение было верным.
— Я так и думал. Техники на базе миротворцев зарегистрировали примерно в это время импровизированное подсоединение к линии. Я подумал, что это был ты.
В этом утверждении вижу много нюансов и следующие 2,09 секунды обдумываю их. Вероятность того, что помощник атташе Содружества имеет доступ к операциям миротворцев высокого уровня секретности и может узнать об импровизированном подсоединении, я оцениваю в 20,0%. Я повторно анализирую разговор, который состоялся сразу после заседания суда, обращая особое внимание на выражение лица и позу адмирала Радзински во время его диалога с помощником атташе Бронски. Этот новый анализ позволяет мне оценить вероятность того, что оба они куда ближе знакомы друг с другом, чем можно судить по разговору, в 68,0%.
— Ты что, язык проглотил, Макс?
— А что вы хотите от меня услышать?
Он улыбается, и в этом выражении лица я усматриваю значительную долю цинизма.
— Не бери в голову. Я только что осознал, что такой человек, как лорд Кавано, мог научить тебя лгать. Ты не против, если я поднимусь на борт?
Это неожиданный вопрос, и в течение 0,24 секунды я изучаю выражение лица помощника атташе Бронски. Но алгоритмы не позволяют сделать вывод о том, что кроется за его просьбой.
— А зачем?
— Хочу малость осмотреться.
Конфигурация его рта немного меняется, и я могу интерпретировать ее как хитрую ухмылку.
— Это также позволит нам обсудить различные вопросы в более частном порядке.
