— В Астрахань ты обещал меня выслать, как станешь сбираться, — сказал Тимошка.
— А кто же сказал тебе, что я туды собираюсь? — спросил атаман.
— Я и сам ведь знаю! — дерзко ответил Тимошка.
— Чего же ты знаешь, скажи?
— А того и знаю: Черкасск ныне наш — стало, Волгу пора забирать, чтоб велико казацкое войско строить.
— Ишь ты! А потом? — поддразнивал Разин.
— Потом щи с котом! Всю Волгу возьмешь — и на Яик!.. Ты ныне на Яик письма послал, в Царицын, в Саратов. А в Астрахань я понесу. Ты стрельцам обещался меня прислать. Уж небось поджидают!..
— Ну что же, сынок, собирайся. Только казачка твоя мне станет пенять. Как ты Настю-то кинешь? Вишь, в Черкасск ведь и то не хотела пускать!..
— А ты ей поклон от меня отдай, — спокойно сказал Тимошка. — Скажи: по век жизни ее не забуду за любовь да за ласку. Жив буду — назад ворочусь, привезу ей гостинцев.
— Ладно. А ты мой поклон отдай астраханским стрельцам да посадским.
Разин дал Тимошке письмо к астраханцам, ожидая, что слух о его предстоящем походе на Волгу сам сделает дело и настроит умы стрельцов и посадских в его пользу.
— Скажи им, что наскоре в Астрахань буду. Стречали бы да воеводу навстречу вели под уздцы, — сказал Разин.
— Я сам с ними выйду тебя стречать, в покорность тебе приведу стрельцов, — обещал Тимошка, уверенно тряхнув головой.
Степан усмехнулся:
— Ты прыткий, сынок! Что ж, воеводы градские ключи тебе поднесут?
— Мы и сами возьмем! Астраханцы меня признают — ить сыном твоим все зовут!
— Сын-то сын, а ты казацкую шапку смени да зипун, — сказал Разин. — Воеводские сыщики не признали бы тебя раньше всех, а то схватят под пытку… За тем ли к ним лезть!.. Ты не моим, а купеческим сыном оденься: шелков кафтан да пухову шляпу. Таких молодцов на торгу немало гуляет — орехи грызут да армянские вина пьют. Кошель полон денег, сапожки — сафьян, ворот козырем, а в башке — дыра… Гребцов подбери себе на дорогу из астраханцев, а так-то купецкому сыну не гоже.
Тимошка нашел в таборе у войсковой избы бывшего астраханского стрельца, это был старый приятель его — Никита Петух. И наутро в легком челне они отплыли в верховья Дона, в обычный казацкий путь к низовьям Волги, через Царицын…
— Кошачьи усы, ты куды? — расспрашивали его знакомцы казаки.
— Про то мне да батьке ведать, — с гордостью отвечал молодой казак…
Уже третью неделю сидел Степан Тимофеевич в Черкасске, когда его брат Фрол Разин явился к нему в войсковую избу.
— Здорово, Степан Тимофеич! Поздравствовать на атаманстве тебя приехал! — сказал он с искренней радостью.
