— Да. Он огорошил меня. Нет, он меня просто убил!
— Он сказал, что…
— Он сказал, что моя жена не хочет жить.
— Что? Сама не хочет?! Да они что там, свихнулись?
— Моя реакция была вроде вашей. А потом я подумал: а что я знаю о ней? Если я о себе некоторые вещи узнал лишь в коридоре между жизнью и смертью? Моя Марина угасает…
Вика молчала. Вопрос вертелся у нее на языке, но она не решалась спросить. Макс заговорил сам:
— Когда мне сказали, что она не хочет жить, я был в шоке. А потом стал думать, всю нашу жизнь вспоминать. Выходит, все было не так? Не так, как она хотела? Все было зря, я сделал свою жену несчастной. А ведь я люблю ее, Виктория. Понимаете, я, оказывается, без нее жить не могу…
Вика поняла, что зря заговорила о Марине. Сейчас она ввергнет Макса в тоску, из которой потом не выбраться. Она лихорадочно перебирала в уме слова, способные увести в сторону от печальной темы. Но Макс снова опередил ее:
— Вика, вы очень хотите спать?
Виктория взглянула в окно и с удивлением обнаружила, что наступили сумерки. Она отрицательно покрутила головой.
— Тогда сыграйте мне, пожалуйста.
Вика долго играла классику, потом перешла к современным мелодиям, даже попыталась изобразить что-то из «Битлз».
— Спойте, — попросил он.
Вика озорно прищурилась.
— Помнится, не так давно кто-то здорово прошелся насчет моего голоса. «Довольно противный голос» — не ваши слова?
— Я ничего не понимал.
— Ну да. Ведь это было до КОРИДОРА? Не так ли?
— Гораздо раньше. В другой жизни.
— Ну что ж, на первый раз прощается.
Вика спела Максу свои любимые романсы. Но «Белой акации гроздья душистые» не стала исполнять. У нее от этого романса всегда слезы наворачиваются. Она ловко сменила репертуар — запела шлягер из старых, который частенько звучал на танцах во времена Максовой зеленой юности. Он посветлел лицом и даже пальцами в такт стал прищелкивать. В его глазах появилось тепло. Куда исчез тот самовлюбленный сноб, которого Вика знала до сих пор? Перед ней сидел печальный, растерянный человек. И Вика ему верила и искренне хотела помочь.
Потом они пили кофе. Вика рассказывала Максу сценки из жизни Карины и Ренаты в Живых ключах. Впервые увидела, как он смеется. Потом играли в карты в большой гостиной. Короли и валеты мелькали в освещенном кружке от настольной лампы. Ночь таяла за окном. Вика не ощущала усталости, хотя знала, что завтра будет чувствовать себя разбитой калошей. Максу пора отдыхать. Его бледно-зеленый вид говорил сам за себя.
