- Мы еще не знаем, - сказал Боб. - Мы решаем только в последнюю минуту. Но мы тебе напишем и скажем, где мы.
- В кампусе электронные адреса не защищены, - сказал отец очень кстати.
- Но ведь любой адрес можно взломать? - спросила мать.
- Мы напишем шифром, - успокоил их Боб.
- Мне это не кажется разумным, - покачал головой отец. - Пусть Питер считает, что его занятия - пустая формальность, но в этой жизни без диплома не обойтись. Если чем-то занялся, Питер, это надо закончить. Если по твоей зачетке будет видно, что ты учился урывками, на серьезных работодателей это произведет плохое впечатление.
- И как ты думаешь, какую карьеру я себе рисую? - спросил Питер с досадой. - Унылого ботаника в корпорации?
- Терпеть не могу, когда ты пытаешься говорить сленгом Боевой школы, - заявил отец. - Ты там не был, и не надо строить из себя боевого аса.
- Не согласен, - возразил Боб, предупреждая вспышку Питера. - Я там был и считаю, что слово "ботаник" - обычное слово в лексиконе. Ведь выражение "строить из себя" тоже когда-то было жаргоном? Слово врастает в язык, когда его используют.
- Все равно он говорит как мальчишка, - буркнул отец, но это была всего лишь попытка оставить последнее слово за собой.
Питер ничего не сказал, но не был благодарен Бобу за то, что Боб встал на его сторону. Наоборот, этот парень действительно его вывел из себя. Как будто Боб считал, что может войти в жизнь Питера и встать между ним и его родителями как спаситель какой-то. Это принижало Питера в собственных глазах. Никогда не было, чтобы читатели его работ под псевдонимами Локи или Демосфена относились к нему презрительно, - потому что не знали, что он еще ребенок. Но то, как вел себя Боб, могло быть предупреждением о будущем. Если Питер выступит под собственным именем, ему немедленно придется встретиться именно с таким отношением. Люди, которые когда-то дрожали от страха попасть под аналитический скальпель Демосфена, люди, которые когда-то мечтали снискать одобрение Локи, в грош не поставят все, что будет писать Питер, и скажут: "Чего же еще ждать от ребенка", или добрее, но не менее уничижительно: "Когда он наберется опыта, тогда и посмотрим…" Взрослые всегда говорят что-нибудь в этом роде. Как будто опыт действительно имеет какую-то корреляцию с мудростью, как будто не все глупости в мире делались взрослыми.
А к тому же Питер не мог избавиться от чувства, что Боб получает удовольствие от его невыгодного положения. Зачем этот маленький хорек пролез в его дом? Ах, пардон, в дом Эндера, конечно же. Но он знал, что это дом Питера, и прийти домой и застать Боба за разговором с матерью - это было как застигнуть грабителя на месте преступления. Боб ему не понравился с самого начала - и особенно тот наглый вид, с которым он обиженно ушел, когда Питер не сразу ответил на его вопрос. Да, Питер действительно его слегка поддразнивал, и в этом был элемент презрительности - подразнить ребенка перед тем, как сказать ему, что он хочет знать. Но отмщение Боба перехлестнуло далеко через край. Особенно этот несчастный обед.
