Древние знамена тоже висели по обе стороны; большой каминной полки. , Это были трофеи, выигранные Рокбурнами в битвах, и они придали девушке храбрости.
Дворецкий провел ее через холл и открыл дверь маленькой гостиной.
Эту комнату очень любила леди Рокбурн, потому что окна ее выходили на розарий.
Здесь все было такое знакомое и родное, что дымка воспоминаний на, миг заслонила происходящее.
Мариста прошла к дивану и села, не видя его, но зная, что он должен там быть.
Лишь когда дверь за дворецким закрылась, девушка стала разглядывать комнату.
Как сильно она изменилась!
Новые занавески, новый ковер.
Старая мебель сменилась новой, французской, по всей видимости, дорогой.
На стенах — новые полотна кисти Фрагонара и Буше, но портрет матери, написанный сэром Джошуа Рейнолдсом, по-прежнему на почетном месте над каминной полкой.
Сходство с оригиналом было столь поразительным, что Мариста невольно произнесла:
— Помогите мне, маменька… Если он откажет мне в просьбе, нам некуда будет идти, и я даже.., боюсь думать о худшем.
Эти слова прозвучали как молитва, и девушка почувствовала благоговейный трепет.
Возможно, у нее просто разыгралось воображение, но в это мгновение она могла бы поклясться, что мать улыбнулась ей и взгляд ее серых глаз дает утешение.
Всецело поглощенная картиной, Мариста не слышала, как открылась дверь, и, лишь почувствовав чье-то присутствие, обернулась.
Она оцепенела от неожиданности, потому что граф был точь-в-точь таким, каким она его себе представляла, и даже более того.
Высокий, широкоплечий, он производил сильное впечатление.
Однако причиной тому была не только импозантная внешность.
Во всем его облике чувствовалась такая властность, что Мариста сразу поняла, почему отец видел в нем вызов своей гордости.
Этот удачливый, непомерно уверенный в себе человек смотрел таким взглядом, словно все вокруг были ничтожны, а он спустился на землю с горних высей.
Мариста пребывала в чрезвычайном ошеломлении, и лишь когда граф сухим и насмешливым тоном осведомился:
— Вы хотели меня видеть? — она торопливо поднялась и сделала реверанс.
— Я благодарю.., вашу светлость за то, что вы меня приняли, — вымолвила она тихо и неуверенно, почти шепотом.
— Полагаю, вы дочь или еще какая-нибудь родственница сэра Ричарда Рокбурна, — сказал граф.
— Я его старшая дочь, милорд.
— И он послал вас ко мне?
Мариста непонимающе уставилась на него.
— Мой.., отец.., умер, — с трудом осознав вопрос, ответила она.
