Когда Санди сообщила ему, что Билли возвращается в Калифорнию поздно вечером, он уже знал, что будет у Мэгги. Поскольку однообразная кухня Доминика уже порядком надоела, они сегодня решили поужинать у нее дома. Сидя за столом, он размышлял, как ему потом поступить: уйти потихоньку, пока Мэгги спит, как он делал перед этим, и вернуться домой в комнату для гостей на Черинг-Кросс-роуд, где он по-прежнему ночевал, одевался и завтракал, поздно или же прийти домой в разумное время. В Голливуде любой, кто ужинал не дома, под «разумным» временем понимал одиннадцать, самое позднее одиннадцать тридцать. Люди здесь не засиживались в ресторанах, как в больших городах всего цивилизованного мира. Ужинали обычно не позднее половины восьмого, а приемы и вечеринки заканчивались вскоре после одиннадцати; даже с больших приемов, устраивавшихся в уик-энды, где веселились от души, гости, как правило, расходились не позже полуночи.
Вито не знал, как поступить. Если он вернется домой к половине двенадцатого, то, вероятно, столкнется с Билли, если это произойдет, то придется разговаривать, а если они начнут разговаривать, то неизвестно, чем это закончится. Если же он вернется в три утра, то объяснения не потребуется, оно будет очевидным. Может, за день и случится нечто такое, что заставит его принять решение, подумал он, а пока лучше оставить все, как говорится, на волю богов, если они существуют. И, успокоившись на этом, Вито снял трубку телефона, по которому его терпеливо вызывала Санди.
Когда Билли наконец вошла в спальню, часы уже показывали девять. Вито дома не было, да она и не имела желания узнавать, где он. Полет прошел хорошо, она просто сидела и читала, но, приехав домой, почувствовала себя настолько усталой и опустошенной, что не могла даже зайти к Джиджи. Она была слишком измотана, и у нее хватило сил лишь на то, чтобы раздеться, натянуть ночную рубашку и забраться в постель. В Нью-Йорке уже полночь, подумала Билли, но ее организм жил по своим особым часам, и для него наступило такое время, когда силы были на исходе. Неужели такой пустяк, как трехчасовая разница, может вызвать подобную реакцию? — удивилась она и погрузилась в сон.
Через несколько часов — было еще темно — она вдруг проснулась, проснулась внезапно, как от дурного сна, с убежденностью, что с ней что-то не так. Сердце бешено колотилось. Сев на постели, она секунду настороженно прислушивалась: может, в доме пожар? Просидев так еще несколько минут, она с ужасом почувствовала, как в животе нарастает глухая, словно скручивающая боль. Крепко обхватив себя руками и согнувшись, Билли сжалась. Боль постепенно утихла. Теперь Билли знала, что заставило ее проснуться, и волна страха заставила ее вскочить с постели и зажечь свет. На простыне она увидела пятна крови, и в животе опять нарастал приступ боли. Глухо застонав, она закрыла глаза и опустила голову, подождала, пока боль пройдет и она снова сможет двигаться. Надо срочно в больницу. Вито! Но она не знает, где он. Сделав несколько шагов, она по интеркому набрала номер Джиджи.
