– Почему ты говоришь мне это? - спросил он тихо и без всякого выражения.
– Не знаю, - ответила она и нервно сглотнула. Но на самом деле она знала. Она хотела, чтобы он горевал так же, как она. Чтобы ему было так же больно, как и ей. Желать этого было нечестно и не слишком-то хорошо, но она не в силах была подавить это желание.
– Франческа, - сказал он каким-то странным, глухим и резким голосом, какого она никогда прежде не слышала.
Она подняла голову, но поднимала ее медленно, в страхе перед тем, что, возможно, увидит на его лице.
– Я не Джон, - сказал он.
– Я знаю.
– Я не Джон, - повторил он громче, и она даже т. подумала, что он не слышал ее ответа.
– Я знаю.
Глаза его сузились, и взгляд их устремился на нее с пугающей силой.
– Это был не мой ребенок, и я не могу стать тем, кто тебе нужен.
И тут что-то внутри ее стало умирать.
– Майкл, я…
– Я не займу его место. - И хотя он не кричал, но прозвучало это так, словно он хотел крикнуть.
– Нет, да ты и не можешь. Ты…
В мгновение ока он оказался рядом с ней, схватил ее за плечи и поставил на ноги.
– Я не стану делать это! - вопил он и тряс, и тряс ее, затем переставал, затем снова тряс и тряс. - Я не могу стать им! Я не стану им!
Она не могла говорить, не могла вымолвить ни слова и не знала, что делать.
Не знала, кто этот человек рядом с ней.
Он перестал трясти ее, но пальцы его по-прежнему впивались в ее плечи, и он не сводил с нее глаз, блестевших, как ртуть, и таивших в себе какой-то ужасающий и печальный огонь.
– Ты не можешь требовать от меня этого, - выдохнул он. - Я не могу это сделать.
– Майкл? - прошептала она. Ей послышалось что-то чудовищное в его голосе. Страх, вот что. - Майкл, пожалуйста, отпусти меня.
Он не отпустил ее - видимо, он ее просто не слышал. Вид у него был потерянный, - казалось, он где-то далеко-далеко от нее, недосягаемый для ее слов.
– Майкл! - повторила она. Голос ее стал громче, в нем зазвенела паника.
И тут внезапно он, как она и просила, выпустил ее и сделал нетвердый шаг назад, и на лице его отразилось отвращение к самому себе.
– Извини, - прошептал он, не сводя глаз со своих рук, словно это было нечто чужеродное. - Извини.
– Я лучше пойду, - сказала она. Он кивнул:
– Да.
Франческа потихоньку направилась к двери.
– Я думаю… - Она смолкла на полуслове и вцепилась в дверную ручку так, будто в этой ручке и заключалось ее спасение. - Я думаю, что нам не следует встречаться какое-то время.
Он кивнул.
– Быть может… - Но больше она ничего не сказала. Она не знала, что сказать. Если бы она понимала, что сейчас произошло между ними, то, может, у нее и нашлись бы какие-нибудь слова. А так она была слишком сбита с толку и напугана, чтобы сообразить, что к чему.
