— Все его распоряжения не могут быть теперь законными, — отвечал Доттон. — Я надеюсь, что и адмирал Окес не допустит этого.
— Почтенный Ротергам, — продолжал больной, — я хотел бы покончить свои земные дела, а потом обратить свои мысли к Богу. Что, наши гости еще не уехали?
— Конечно, сэр Вичерли; адмирал Окес даже здесь в комнате, да и адмирал Блюуатер, кажется, еще не уехал. Вы приглашали обоих их ночевать у вас в доме.
— А, теперь помню; ум мой — еще не в должном порядке.
При этих словах Том снова толкнул своего товарища.
— Могу ли я что-нибудь для вас сделать, сэр Вичерли? — сказал сэр Джервез. — Я почел бы себя счастливейшим человеком в мире, если бы в столь важную минуту мог исполнять малейшие ваши желания.
— Пусть все удалятся из комнаты… исключая вас… Я не могу более откладывать.
— В таком болезненном положении доброго дядюшки жестоко беспокоить его делами или разговором, — заметил Том выразительно и с некоторой властью.
Присутствующие чувствовали справедливость этих слов, тем более, что говорящий, по своему родству с умирающим, имел право говорить их; но сэр Вичерли был еще в состоянии изъяснять свои желания.
— Пусть все оставят комнату, — сказал он голосом, который испугал всех своей неожиданностью. — Все… исключая сэра Джервеза Океса… адмирала Блюуатера… господина Ротергама. Господа… будьте так добры — останьтесь здесь… и пусть остальные удалятся.
Все слуги вышли из комнаты в сопровождении Доттона.
— Сделайте одолжение… удалитесь… господин Вичекомб, — снова начал баронет, остановив свои глаза на Томе.
— Мой милый дядюшка, это я — Том, сын вашего родного брата, — ваш ближайший родственник. Не смешивайте, не смешивайте меня с чужими! Это терзает мое сердце!
— Прости, племянник… Но я желаю остаться один с этим обществом… Ох! Опять голова…
— Вы видите, сэр Джервез Окес и господин Ротергам, в каком состоянии находится мой бедный дядюшка. А, адмирал Блюуатер отправился уже домой! Мой дядюшка желал иметь трех свидетелей — и я могу остаться теперь за третьего.
— Вы желаете видеть нас одних, сэр Вичерли? — спросил адмирал у больного, намереваясь, в случае подтверждения этого вопроса, заставить Тома исполнить желание баронета.
Утвердительный знак больного весьма ясно показал, что он непременно этого желает.
— Вы, кажется, ясно видите, господин Вичекомб, желание вашего дяди, — сказал тогда адмирал, — и я надеюсь, что вы постараетесь скорее его исполнить.
— Я ближайший родственник сэра Вичерли, — сказал Том настойчиво, — а мне кажется, что никто не имеет большего права оставаться подле кровати умирающего, как родственник и наследник.
