При этом Том вынул из кармана кусок испачканной бумаги, которая служила свидетельством бракосочетания Томаса Вичекомба, судьи, с девицей Мартой Додд. Документ был законным образом подписан священником приходской церкви и имел год достаточно старый для того, чтобы утвердить законность происхождения его владельца. Такая необыкновенная предосторожность естественно увеличила подозрения вице-адмирала.
— Вы, однако, сэр, прекрасно вооружены, — сухо сказал он. — Скажите, если вы получите от сэра Вичерли наследство — вы тоже будете носить с собой все патенты и документы?
— Я вижу, сэр, что вам кажется странным, что я имею этот документ при себе; но это легко объяснить. Между моими родителями была большая разница в происхождении, поэтому некоторые злонамеренные люди подозревали мою мать в дурной нравственности и осмеливались утверждать, что она вовсе не была соединена с моим отцом законным браком. На смертном одре своем он признал мою почтенную матушку своей законной женой, назначил ей порядочное содержание и сказал мне, в чьих руках я могу найти вот этот самый документ. Я получил его только сегодня утром, и вот причина, почему он у меня в кармане.
Между тем разговор их был прерван Доттоном, который пришел исполнить поручение Блюуатера, и Том тотчас же подошел к своему старому приятелю, как только тот показался в двери. Сэр Джервез был слишком озабочен положением хозяина дома и своими собственными делами, и потому ему некогда было обдумывать происшедшего между ним и Томом разговора. Вероятно, невыгодное впечатление его относительно Тома скоро бы было забыто, если бы обстоятельства, о которых мы будем еще говорить в течение рассказа, не заставили его впоследствии все это вспомнить.
С той минуты, как сэра Вичерли уложили в постель, почтенный Ротергам не отходил от его изголовья, наблюдая за каждым его движением и готовый исполнить малейшее желание, которое только больной мог слабо и невнятно выразить.
— Я теперь всех вас узнаю, — сказал добрый баронет хриплым голосом и с большим затруднением. — Мне очень жаль, что я причинил вам беспокойство. Мне остается только короткое время…
— О нет, сэр Вичерли, — прервал его утешительным голосом викарий, — у вас был довольно сильный удар, но вы крепкого сложения и, при помощи Божьей, легко его перенесете.
— Мое время коротко — я чувствую здесь, — отвечал он, проводя рукой по лбу.
— Слышите ли, Доттон? — шепнул Том. — Мой бедный дядя намекает, что его ум немного затуманен.
