Я не помню, сколько пролежал. Пот растекся подо мной липкой лужей. Пот, граждане, пот! Наконец отдышавшись, я сорвал с себя чертов шлем и прижал к уху. Не тикает. Но где Ксения, почему она не бежит ко мне, почему не поздравляет?
Я вытираю лицо, кое-как поднимаюсь и ползу в зал. Вот она, тяга к сладкой жизни. Дверь-то открывалась в другую сторону. Поднимаю выпавший автомат.
Султан лежит в паре метров без признаков бытия. Щипчики торчат из правого глаза. Очень много крови. Может, конечно, это клюквенный сок, но какая разница? Зато красиво. Как в кино.
Но где, однако, Ксения? Почему нет женских слез?
— Положи автомат!
— Куда, говорите, сбегать-то?
— Автомат, говорю, положи. И медленно, медленно. Поворачиваемся. О, вот и Ксения. Как чувствовал, не стоит стрелять на голос. Впрочем, даже сейчас можно попасть. Но надо бы узнать, что от нас хотят.
Их величество нежно обнимает левой рукой обнаженную Ксюху за шею, а правой метит в висок из пистолета. Разумеется, не в свой висок. Кому что, а девке — парень.
— Вот так, умница. А теперь отойди на, пять шагов назад.
— На пять не могу. Тут всего три до стенки.
— Отойди на три. И подними руки, чтобы я видел.
— Да ладно вам, ваше высочество.
— Величество. Подними. Или… Ксения сжимает глаза. Я поднимаю.
— Хорошо, хорошо, — урезонивающе произношу я. — Не будем кипятиться. Насколько я помню наш договор, все условия мною выполнены. Как насчет царского слова?
— А никак. Мы что, заверяли его у нотариуса? Может, юноша, ты в суд хочешь пойти?
Царь громко хохочет. Я различаю запущенный кариес в верхней двойке. Вот так всегда, запустят зубы, а потом отыгрываются на простых людях.
— Вы хотите меня убить?
— Само собой. А ты надеялся на мирные переговоры?
— А ее?
— Она пойдет домой. Она ведь охотник.
— Почему бы не отпустить нас обоих?
— У меня, к сожалению, из-за тебя и так слишком много проблем. Никак не ожидал, что ты окажешься такой резвой птицей. Так что извини, но нам лучше расстаться с миром. То есть вам. Светлая память. Имей в виду, отпевать в церкви тебя не будут, так что можешь покаяться сейчас. Если есть в чем. Так и быть, грехи отпущу. Да, вот еще. Ты напрасно искал жучков в шлеме. Жучки прямо на тебе.
Я внимательно смотрю на свою грудь. Маленькие блошки-жучки прыгают по коже. Своих-то я знаю в лицо. А эти… Н-да, прокол.
— Ну что, каяться будем?
— Конечно.
— Тогда побыстрей. Нам надо еще прибраться и вынести твой труп.
— А вы и вправду не дурак. Хотя косите весьма умело. Но ничего, в Скворцова-Степанова вас быстро расколют. Поэтому давайте не будем отрицательно влиять друг на друга. Раскроем картишки. Я ведь тоже не совсем простой бомж.
