– Да хватит вам дурачиться! – воскликнула Эвелина, тщательно пытаясь скрыть невольную улыбку.
Он, наверное, заметил что-то в ее глазах или увидел, как у нее слегка дрогнули губы, так как мгновенно уловил перемену в ее настроении. Небрежной походкой пройдясь по комнате, он продолжал:
– Мне просто казалось, что, называя вас кузиной, я способствую созданию доброжелательной атмосферы и всеобщего удовлетворения в этом доме.
– А сами-то вы довольны? – спросила Эвелина, всматриваясь в его лицо с выражением притворного интереса и внимания, какое она тысячу раз наблюдала у Аннабеллы.
Помедлив немного, Брэндрейт наклонил голову:
– Признаюсь, что в настоящий момент я очень доволен. Понимаете ли, я совсем забыл, какая вы чертовски хорошенькая, разумеется, когда ведете себя вежливо.
– Когда я вежлива! – воскликнула с негодованием Эвелина. – Ах, боже мой! Вы и впрямь полагаете, что доставили мне удовольствие вашим комплиментом. Как же это вы недооценили то обстоятельство, что я намеренно льстила вашему тщеславию, спрашивая, довольны ли вы.
При этих словах улыбка исчезла с лица маркиза. Ноздри его раздулись, глаза блеснули. Однако, к его чести, он не дал волю гневу, отразившемуся в его лице. Он лишь слегка поклонился Эвелине в знак признания одержанной ею победы и принялся раскачивать в пальцах лорнет за длинную черную шелковую ленту.
Эвелина была приятно удивлена. Всем известна вспыльчивость маркиза. Он насилу сдержался, чтобы не обрушиться на нее с потоком гневных слов. Но именно то, что он все же сдержался, немного возвысило его в ее глазах.
Впрочем, если отбросить предубеждения, маркиз был выдающейся личностью. Высокий, с безупречной осанкой, он великолепно выглядел в тончайшего сукна черном фраке, черных панталонах и черной шелковой бальной обуви. Фигура у него была изумительная: широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра, сильные мускулистые ноги. Уголки крахмальных воротничков над искусно завязанным шейным платком (в высшем свете такой узел называли а lа Брэндрейт) упирались в безупречно выбритые щеки с высокими скулами и твердый подбородок. Его темные волосы были подстрижены и причесаны a la Brutus. Одним словом, все как у всех, но чуточку лучше. Но надо признать – одно примиряло с его лощеным видом: в серых глазах маркиза читались недюжинные ум и воля. Все в нем вызывало восхищение светских дам и щеголей, но эти черты его характера ценились немногими.
«Неудивительно, – думала, глядя на него, Эвелина, – что лорд Брэндрейт считается самой завидной добычей на ярмарке невест. В ком еще можно найти такое редкое сочетание богатства, знатности и внешней привлекательности, как в нем?»
