Заметив ее внимательный взгляд, маркиз холодно осведомился:
– Итак, каково же ваше впечатление, мисс Свенбурн?
Привыкшая к его резкой прямоте, Эвелина спокойно ответила:
– Оно вам, вероятно, известно. Вы довольно хороши собой, прекрасно одеваетесь и обладаете редкой способностью влиять на общее мнение без каких-либо усилий с вашей стороны. Невозможно не преклоняться перед таким букетом достоинств.
Он был, казалось, изумлен.
– Правильно ли я расслышал? Вы делаете мне комплименты или смеетесь надо мной?
Приподняв брови, Эвелина попыталась принять равнодушный вид.
– Нет, я отнюдь не смеюсь. Я, безусловно, не из числа ваших восторженных поклонниц. Но правда есть правда. Что толку извращать очевидное? – Она слегка улыбнулась. – Кроме того, таково мнение большинства моих знакомых дам.
– Не знаю, как вас понять, Эвелина, но боюсь, что вы все же смеетесь надо мной.
– Нисколько. Иначе я непременно бы нежно улыбалась и часто-часто хлопала ресницами, превознося до небес вашу красоту.
Он смотрел на нее долго и пристально. Эвелина не отводила взгляда.
– Нет, – произнес он наконец, – я вас не понимаю и никогда вас не понимал!
– Ну что ж, меня это устраивает. Думаю, мы квиты и можем презирать друг друга и дальше сколько душе угодно.
Он покачал головой с явным недоумением и, подойдя к тетке, нежно поцеловал ее сморщенные пальцы. Посоветовав ему не обращать внимания на слова Эвелины, леди Эль поблагодарила его за то, что он не замедлил прийти. Она пожаловалась на скуку и пожелала сыграть в пикет. Брэндрейт был сама любезность. Он тут же придвинул столик и, усевшись на софу рядом с креслом тетки, с большим оживлением погрузился в игру.
Заметив, что свечи почти догорели, Эвелина отложила работу и принялась менять свечи в трех канделябрах, служивших для освещения гостиной. В других домах с большими средствами и многочисленной прислугой это входило в обязанности лакеев. Но в их положении Эвелина была рада принести хотя бы небольшую пользу.
Это занятие в очередной раз напомнило ей об удручающей бедности Флитвик-Лодж. Проходя мимо Брэндрейта, Эвелина недовольно поморщилась. Леди Эль могла бы разрешить все свои многочисленные финансовые проблемы, приняв предложение маркиза – десять тысяч фунтов за бюст Зевса! Эвелина не сомневалась, что стоит ему проявить чуть больше настойчивости, и тетушка согласится. Деньги были ей крайне необходимы.
Только сегодня утром тетка сказала Эвелине, что получила новое уведомление от фирмы «Томас и Райли» с Ганновер-стрит, ссужавшей деньги многим аристократическим семействам. Под колоссальные проценты они одалживали деньги и ее покойному мужу. Бедный Генри любил пожить широко: карты, лошади, охота. Он так и не успел расплатиться с долгами до своей безвременной кончины.
