> только плечами пожимали.
— Ладно, не буду тебя мучить, — наконец заявил голос. — Это Толокошин. Сашка. Помнишь?
— Вот тебе раз. — Костя удивленно поднял брови. — У вас там что, наверху, день памяти старых друзей? Я ж тебя уже…
— Много, много, — подтвердил голос бывшего одноклассника. — Много лет не слышал. И не видел.
— А вот это врешь, пожалуй, я тебя вчера видел. По ящику. Ты там суетился что-то за Главным. А вот не слышал, это точно. Все больше молчишь, по телеку…
— Ладно, слушай, у меня к тебе дело есть.
— Естественно есть, стал бы ты просто так звонить.
— Да ну тебя, может быть, я тебя выпить зову.
— Ага, конечно, то-то тебе не с кем. Да и не пью л особо.
— Я тоже не особо. Просто от коньячку не откажешься, я полагаю.
— Не откажусь.
— Тогда открывай дверь.
— Какую дверь? — Кофе распространяло по всей квартире одуряющий аромат.
«Все-таки надо телефон протащить к столу, пил бы сейчас кофеек и соображал бы легче», — Константин принюхался.
— Какую… — В трубке на момент замолчали. — Квартира номер 56. Вот ее и открывай. Ты ведь дома.
Это прозвучало как утверждение.
— Давай, Орлов, — продолжал Толокошин. — Я у тебя за дверью стою. С коньяком.
— Вот те два, — сказал Константин, вешая трубку на рычаги. — Коньяк с утра…
И пошел открывать дверь.
— Я вот помню, Макаревич что-то там говорил про правильную, с его точки зрения, закуску к коньяку.
— Ну-ну, — промычал Толокошин, обгрызая дольку лимона и блаженно жмурясь при этом. Коньяк действительно был хороший, закуска была вкусной, лимон кислым. Сидели уже часа полтора. И кроме туманных предложений «подумать насчет государственной службы», Константин Орлов ничего пока не услышал. Александр Степанович тянул время.
— Так вот, по его мнению, есть только две закуски. Такая печенюшка…
— Крекер.
— Как угодно, хоть крекер, хоть кракер, такая печенюшка, на которую сверху положили какую-то там лабуду, смешанную с чем-то…
— Ничего себе описание,
— Не важно это, главное во втором рецепте…
— Слушаю.
— Второй вариант был такой: на кружочек лимона кладется ложечка икры. Черной.
— Ничего себе, Макар дает…
— Да, я тоже задумался.
— Ерунда это все. — Толокошин взмахнул рукой. — Будет все.
— Что все?
— Ну, икра там… Коньяк… Ананасы…
— Ананасов в шампанском нет, не пролезают, — пробормотал Костя, но гость не услышал.
— И рябчики тоже будут…
— А вот этого не надо.
— Не любишь рябчиков?
— Не то чтобы не люблю. Просто история с поглощением ананасов и жеванием рябчиков кончается обычно плохо. День последний и приходит буржуй.
