Играя в приютском оркестре, Луи впервые в жизни почувствовал себя человеком, и это не могло не произвести на него сильнейшего впечатления. Разве мог он после этого мечтать о чем-то другом, кроме как о карьере музыканта?
В «Доме Джонса» Армстронгу жилось совсем неплохо. Дисциплина и строгий порядок, пусть даже временами раздражавшие своей рутиной, полностью контрастировали с тем хаотичным, беспечным образом жизни, который он вел в доме Мэйенн. Впервые у него было ощущение безопасности, надежности бытия, как в физическом, так и психическом отношении. Кроме того, на время с него была снята ответственность за Маму Люси, да и за Мэйенн тоже. Луи наконец-то почувствовал себя тем, кем он был на самом деле, — просто мальчишкой. Маленький, сообразительный, жизнерадостный и доброжелательный, чуть застенчивый, но открытый, он нравился окружавшим его людям, хотя они и считали его немножко фигляром. Как вспоминает Фрэнк Ласти, это был «счастливый, вечно улыбающийся и отпускающий шутки парень. Мы часто ходили ловить рыбу. Обычно Луи поднимался на ведущую в спальню лестницу и подавал горном сигнал, означающий, что пора выходить» >. А вот что рассказывал репортеру газеты «Таймс пикиюн» Питер Дэвис: «Луи ходил смешной походкой, с вывернутыми наружу ногами и при первых звуках музыки начинал уморительно пританцовывать. Он неплохо для своего возраста пел, хотя голос его был с хрипотцой. Часто мы делали так: я играю — Луи танцует. Потом он берет мою трубу и продолжает вести начатую мелодию» >.
>Foose J., Jones Т., Berry J. Up from the Craddle: A Musical Portrait of New Orleans, 1949-1980 (unpublished).
>«New Orleans Times-Picayune», Aug. 22, 1962.
В «Доме Джонса» Армстронг не только получил первые уроки музыки. Там он узнал, что кроме беспокойной и тяжелой жизни проституток, сутенеров и шулеров черного Сторивилла, с такими ее непременными спутниками, как болезни, насилие и грязь, есть и совсем иная жизнь.
Мы не знаем, сколько времени пробыл Луи в приюте. Сам он говорил о восемнадцати месяцах. Питер Дэвис утверждает, что он находился там пять лет. Однако последнее было сказано пятьдесят лет спустя, и, конечно, такой продолжительный срок кажется преувеличением. С другой стороны, если все как следует взвесить, то восемнадцать месяцев покажутся чересчур малым сроком. Получается, что Армстронг играл в приютском оркестре всего лишь один год. За это время Луи вряд ли мог добиться тех больших успехов, о которых сам рассказывал. Тем более что кроме музыки у него в приюте были и другие обязанности. Мне кажется, все дело опять в неправильной дате рождения. Поскольку Армстронг настаивал на том, что родился в 1900 году, ему приходилось называть более короткий срок пребывания в «Доме Джонса», нежели то было на самом деле. По моим подсчетам, хотя и не очень надежным, он попал в приют где-то около 1912 года в возрасте тринадцати-четырнадцати лет, а покинул его в 1914 году, когда ему было лет пятнадцать-шестнадцать.
